Екатерина Моноусова - Полная история рыцарских орденов

Главы «Хроники земли Прусской» похожи на кадры старого кинофильма. И пленка выцвела, и звук не тот — а мы все равно следим, завороженные, как из глубины веков встают непримиримые враги, тевтонцы и пруссы…

Об авторе хроники известно немного. Из его послания Великому магистру Вернеру фон Орзельну, предваряющего книгу, известно, что был Петр из Дусбурга орденским священником. Все остальное — лишь домыслы да предположения. Никто не знает, как он вступил в Орден; как оказался в Пруссии; в каком монастыре жил. Не исключено, что местом его пребывания был Кенигсберг. Во всяком случае, в грамоте от 26 декабря 1327 года комтур города Готфрид фон Хеймберг, подтверждая получение шестисот марок от епископа Самбии Иоганна, среди свидетелей называет священников Петра и Гюнтера. Исследователи полагают, что первый вполне мог быть автором знаменитой летописи.

Другие историки полагают, что Петр создавал свой труд в Мариенбурге, в резиденции Великого магистра, на суд которого он и отдал свое сочинение. Судя по всему, ему была предоставлена возможность рыться в нескончаемых архивах Ордена, откуда и перекочевали на страницы героической летописи описания битв и осад, щедро сдобренные средневековой мистикой и чудесами. «Труд, завещанный от Бога», был завершен в 1326 году.

…Меж тем осажденный Кенигсберг взывал о помощи. Прибывшие из Германии на судах отряды графов Юлиха и Берга были наголову разбиты пруссами. Только три года спустя, когда на подмогу осажденным прибыла целая армада рыцарей во главе с герцогом Брауншвейгским и ландграфом Тюрингским, осада была снята. Тевтонский орден молниеносно перешел в наступление. Предводители повстанцев (в их числе и непобедимый Генрих Монте Натангенский) были схвачены и казнены. Другой военачальник, вождь племени зудавов, Скуманд увел своих людей в Литву… Совсем скоро он вернется, примет христианство и признает власть Тевтонского ордена. Его примеру последуют и другие прусские вожди. Самые стойкие из них присягнут на верность Ордену в 1283 году, навсегда занеся его в скрижали истории как год окончательного покорения Пруссии Тевтонским орденом.

Та к и появилось на карте средневековой Европы новое государство, которое позднейшие исследователи назовут «гораздо лучше управляемым и значительно более развитым, чем современные ему Германия и Польша». А что до пруссов — их племенная верхушка плавно перетечет в состав германского дворянства. Потомки голубоглазых язычников, перемешавшись с тевтонцами, образуют новую прусскую народность, говорившую уже на немецком языке. Ну а в нашем сознании слово «прусский» навсегда будет связано не с янтарем и хлебосольными бородатыми гномами, а с военной агрессией и муштрой.

…Только что окончилась служба в Высоком замке Мальборка. Магистр Вернер фон Орсельн неспешно выходил из костела. Вдруг из толпы метнулась чья-то тень. Взметнувшийся клинок был неумолим и точен. Бездыханное тело магистра беззвучно оползло вдоль стены…

В тевтонском государстве это убийство наделает много шума. Злоумышленника схватят — им окажется рыцарь из богатой семьи, снискавший изрядное число нареканий по службе от командиров. Его отправят на высший суд, к папе римскому. Тот признает, что рыцарь невменяем.

Но для Вернера фон Орсельна все это уже не будет иметь ровным счетом никакого значения. Его погребут здесь же, в замке, в усыпальнице Великих магистров. Срок его служения Ордену оборвет рука коварного убийцы. Собственно, из-за дворцовых заговоров редко кому из магистров удавалось дожить до убеленной сединами старости. Их правление продолжалось по два-три года — при том, что устав определял его как пожизненное. Если в Новгородском княжестве за неудачный военный поход вече могло легко отправить князя в отставку, то в тевтонский магистр покидал свой пост только в гробу. Увы, глухие стены Мальброка не так уж и редко становились свидетелями подобных печальных церемоний…

… В прусских хрониках укрепления тевтонцев называются красивым словом — иладия… Трудно и вообразить, что за этим поэтичным созвучием скрывается неприступная цитадель, способная в минуты опасности ощетиниться тысячами стрел и копий. Тевтонцы знали толк в строительстве крепостей. В основе каждой лежал квадрат — так делали римляне, а они не знали поражений. Высокие стены и глубокий ров были для обитателей замков надежной защитой. Между двумя соседними был один день пути — около двадцати километров. С главной башни можно было видеть несколько ближних крепостей. Стоило к стенам одной приблизиться противнику — с помощью специальных сигналов связисты предупреждали об опасности остальных. Та к же передавались и приказы. Если на части тевтонских земель хозяйничал враг — сообщения шли в обход захваченных территорий. Благодаря отлично отлаженной системе оповещения тевтонцы почти всегда появлялись в нужное время и в нужном месте, одерживая верх над куда более многочисленным противником.

Разумеется, в замках рыцари не только оборонялись от неприятеля, но и просто жили. Ночевать они могли только внутри его стен — так гласил распорядок. А днем молились, упражнялись в боевых искусствах, сажали овощи, варили пиво, разводили лошадей. Конь для тевтонцев был не просто средством передвижения, а предметом роскоши. Его стоимость доходила до восемнадцати марок — и это в те времена, когда буйвол стоил всего полторы марки, а корова — и вовсе три четверти! Кроме большой «рыцарской» лошади разводили еще и «швайке», низкорослую прусскую лошадку. Много лет спустя семье англичан со знакомой всем фамилией Симпсоны удастся скрестить «швайке» с английской лошадью. Новая тракененская порода и по сей день считается одной из лучших в Европе. Симпсонов за труды удостоят в Пруссии дворянского звания, а по стране еще долго будут ходить легенды о жеребце по кличке Бахус, которого в 1872 году заводчики продали за тридцать две тысячи марок…

Но родоначальниками коневодства в Пруссии были, тем не менее, не англичане, а тевтонцы. К 1400 году они создали более тридцати конезаводов. Один из двенадцати членов конвента каждой крепости специально отвечал за обеспечение гарнизона лошадьми. Под его началом трудилось несколько ветеринаров. Еще один человек следил за изготовление подков — все же в Ордене насчитывалось ни много ни мало четырнадцать тысяч коней, а конских ног, соответственно, еще в четыре раза больше.

Учиться братья-рыцари не любили — «каталог» редких библиотек был весьма скуден. Псалтырь, хроники, жития обычно читались по вечерам вслух орденскими священниками. На страницах найденных в замках книг практически нет пометок, которые было тогда принято делать. Судя по всему, все, что не было практично, не слишком занимало воинственных тевтонцев. Искусства и науки были не для них. Даже проект основания в Пруссии университета, выдвинутый в XIV веке, был отринут орденскими чиновниками. Иное дело — прогрессивная система обработки пашни или новая конструкция портовых кранов…