Александр Михайлов - Чеченское колесо

Я посчитал, что, наверное, там должен был быть и наш руководитель, который там вел переговоры. Я посчитал, что, наверное, там что-то решено... Ну, уладили там взаимоотношения... Я посчитал, что, наверное, все улажено, поэтому я встал, дал команду бойцам, и мы пошли туда группой. Когда мы подошли к КПП, боевики там собрали всех... Один из бойцов выстрелил, сделал одиночный выстрел... Он находился в окопе. Я дал команду, чтобы он прекратил стрельбу, потому что около двадцати бойцов находилось в блокпосту... Не зная, что там произошло, я не хотел, чтобы боевики начали расстреливать тех бойцов, которые находятся там. По этой причине я дал приказ «не стрелять».

Мы подошли к блокпосту, где боевики предложили нам сдать оружие. Видя, какая ситуация там сложилась, они окружили нас плотным кольцом, за ними стояли автобусы с заложниками, а за автобусами стояли жители, которые проживают в пос. Первомайский. Во избежание боя и во избежание потерь среди заложников и мирного населения... Кроме того, мы увидели, как вооружены боевики и какое вооружение у нас (кроме автоматов, у нас ничего не было), я посчитал, что кровопролитие будет бесполезным: своих ребят положу и мирное население погибнет. Поэтому дал команду не вести никакого огня и согласился на предложение боевиков сдать оружие. Но с таким условием, что мы не сдадим оружия и мой часовой будет стоять около этого оружия, чтобы никто из боевиков не мог воспользоваться нашим оружием. Они согласились. Я поставил возле кубрика, куда мы положили свое оружие, своего часового. Они поставили своего. У меня и моего заместителя они оружия не забирали.

Мы были при оружии.

Вполне нормальное отношение, по крайней мере командиров. Их боевики вели себя не совсем корректно, не совсем тактично по отношению к нам. Но больших эксцессов не возникало.

Я имею в виду применение физической силы... Хотя наши бойцы говорили, что магазины забрали у них. Прямо из рук вырвали магазины. Тем не менее мы потом написали список полевому командиру, что у нас было изъято и что у нас недоставало, и передали полевому командиру. И потом все... почти все, что у нас недоставало, они нам вернули. За некоторым исключением. Но они сказали: «Ребята, мы все это найдем и все вам вернем».

В шестом часу... семнадцать с небольшим со стороны Азамат-Юрта, с позиций, которые заняли федеральные войска (там ещё раньше был высажен с вертолетов десант), прозвучала пулеметная очередь. После чего в рядах боевиков началась небольшая паника... Были сразу разоружены ...Я был разоружен, мой заместитель, и был вскрыт кубрик, где находилось оружие. Оружие сразу разобрали, взяли все боеприпасы, которые там находились. Боевики их разнесли по позициям, которые они уже заняли. Это окопы и позиции, которые у нас были вокруг блокпоста. Все это оружие было роздано боевикам.

После этого мой заместитель дважды ходил в штаб федеральных войск, где находились представители. Он решал кой-какие вопросы, говорил, какая у нас ситуация... В связи с тем что связь была прервана, докладывал «на словах». Его выпускали, впускали... После этого, когда было роздано оружие, уже стемнело, один из полевых командиров подозвал меня и моего заместителя и предложил такой вариант: «Я вывожу тебя и твоих бойцов в безопасное место в один из домов. А вы в свою очередь идите в штаб и доложите своему руководству, если к девятнадцати часам требование о сопровождении нас и освобождении колонны не будет выполнено, то, начиная с девятнадцати часов через каждые пятнадцать минут по два ваших бойца будет расстреляны.

Такое требование нам было выдвинуто. Мы с моим заместителем пошли. Нас по пути останавливали, мы сказали, что нас полевые командиры отпустили, мы вроде как парламентеры... Ну, нас пропустили. Мы пешком дошли до штаба, и это требование было доложено».

Рассказ своего командира полностью подтвердил заместитель старший лейтенант милиции Миненко Олег Иванович. Оставляя за скобками основную часть рассказа, считаю необходимым использовать подробности произошедшего на блокпосту в тот момент, когда командир вышел к бойцам в окопах.

«Ко мне подошли несколько полевых командиров и сказали (после того, как разоружили всех бойцов, оставив оружие только у меня и командира): «Ты видишь, мы тебя не трогаем, но если твои бойцы с огневого рубежа не выйдут, то мы расстреляем вас, а потом займемся ими». После этого я вышел, полагая, что на моей совести будет гибель не только тех бойцов, которые уже разоружены, но и тех, которые заняли огневые рубежи, я посчитал, что нужно собрать весь личный состав. Сами полевые командиры заверили в том, что «с нашей стороны провокаций в отношении вас не будет до тех пор, пока федеральные войска не выполнят требования по сопровождению нас в Чечню».

Я позвал командира. Все остальные бойцы пришли... Их разоружили. Мы же ходили с оружием в боевом снаряжении... Никто не препятствовал нам. Могу добавить, что сами полевые командиры предложили все оружие собрать в одну кучу, перенести в командирский кубрик, выставить одного своего часового и нашего часового для охраны. Чтобы никто к этому оружию не подходил.

Если бы со стороны федеральных войск не прозвучали бы выстрелы, то вот этого хаоса, и разбора оружия, и взятия нас в заложники не было бы. У меня был разговор с некоторыми полевыми командирами (они не представлялись мне, но я видел, что их распоряжения выполнялись). Я ходил с оружием сюда и с оружием возвращался. Никто меня не трогал ни по пути, ни обратно. Я ходил в дневное время. Докладывал ситуацию в штаб развития чрезвычайной ситуации, докладывал своему руководителю зоны.

Руководители воспринимали мой доклад как информацию, никаких распоряжений не отдавалось. Единственный раз, когда я доложил ситуацию командиру 5-й зоны, в наш адрес прозвучал упрек: «Надо было командовать!»

Добавляет капитан милиции Лихачев:

«Я упустил в своем рассказе одну деталь. Когда колонна остановилась после обстрела с вертолета и в течение полутора-двух часов велись переговоры между полевыми командирами и, в частности, руководителем нашей 5-й оперативной зоны полковником Г., об изменении обстановки нам ничего доведено не было. Предугадать развитие обстановки мы не могли. О том, что боевики будут возвращаться обратно, мы предупреждены не были».

Вновь рассказывает зам. командира:

«Когда колонна пошла и была обстреляна, когда велись все эти переговоры, руководство Дагестана, которое сопровождало эту колонну (там было немало людей, в том числе вооруженных людей - сотрудников милиции, сопровождавших эту колонну), им была команда развернуться и уйти с блокпоста. Нам же никакой команды (сгруппироваться, отойти на запасные рубежи или быть готовыми к нападению) не было! Автоматчики и все вооруженные люди, сопровождавшие колонну, были сняты со своих позиций и отведены от блокпоста до того момента, как решился вопрос. Еще велись переговоры, а они уже покинули Первомайский. Мы остались одни.