Юрий Фельштинский - Архив Троцкого (Том 2)

б) Лозунг самокритики в понимании его творца Сталина сводится к праву советских людей критиковать своих вождей, эта критика не должна быть обобщающей, ибо тогда она неизбежно (почему-то!! — Ред.) становится антисоветской и зловредной. Но где же граница, разделяющая критику советскую от контрреволюционной?? Вопрос упирается в то, кто критикует. Но что значит «советский человек»? Если это гражданин СССР, то в нем имеются граждане различных классов. «Советский человек» и спец, и кулак, и даже непман. Таким образом, определение Сталина оказывается лишенным всякого классового содержания.

в) Поскольку основные вопросы системы, порождающей бюрократизм (вынесение решений без предварительного обсуждения в низах, назначенчество, ответственность выборных лиц лишь перед начальством свыше, а не перед своими избирателями и т. п. и т. д.), не входят в круг вопросов самокритики, рабочие безмолвствуют. Говорят за всех репортеры!

г) Аппарат, который с завидной решительностью чинил расправу над старыми большевиками-оппозиционерами, обнаруживает исключительную деликатность в обращении с «жертвами» самокритики, ибо они плоть от плоти, кость от кости самого аппарата.

д) При отсутствии поддержки со стороны рабочих низов самокритика превращается в положение, когда один бюрократ критикует другого бюрократа. Когда же советские чиновники друг друга «критикуют», то самокритика превращается в орудие групповой борьбы и личной склоки.

е) Самокритика — это сезон (вроде борьбы с автомобилями в 1924-1925 годах). На некоторое время бюрократы приутихнут, будут действовать осторожнее, не попадаться на глаза, пройдет сезон, они наверстают упущенное.

з) После непроведения в жизнь резолюций X и XI съездов партии о внутрипартийной и рабочей демократии, резолюции от 5 декабря 1923 г. о том же, «зверского» режима экономии, оживления работы Советов — никакого доверия красивым фразам с некрасивыми фактами и толкованиями проведения в жизнь[296].

ж) Задача пролетарских оппозиционеров заключается, с одной стороны, в использовании лозунга для частичных улучшений рабочего положения (ибо коренного улучшения при этом руководстве быть не может), и с другой стороны, для решительного разоблачения неленинского содержания этого лозунга.

Для всякого сознательного рабочего уже стало очевидно, что давление на него со стороны государственной власти приводит к все большей сдаче им своих классовых позиций.

Сползание с классовых рельс особенно чувствительно ощущается рабочими в вопросе трудовых отношений — причем здесь мы наблюдаем не столько практические отклонения от правильной, в целом верной линии, а что, наоборот,— линия в целом не выражает пролетарских интересов. Обратимся к основе трудовых положений — к взаимоотношению Трудового кодекса с коллективными и трудовыми договорами. Трудовой кодекс устанавливает, что «все договоры и соглашения о труде, ухудшающие условия труда сравнительно с постановлениями настоящего кодекса, недействительны». Положение совершенно неоспоримое и целесообразное с точки зрения революционной законности. Трудовой кодекс должен являться основой — на которой строятся все практические трудовые отношения между администрацией и рабочими, заключая коллективные и трудовые договора.

Вместе с тем следует обратиться к содержанию самого Трудового кодекса, чтобы уяснить себе, в какой степени он обеспечивает благоприятные условия труда рабочего.

В главе о нормах выработки мы читаем: «Нормы выработки устанавливаются по соглашению между администрацией предприятия и профсоюзами» (ст. 56). Это положение фактически означает, что каждый новый кол [лективный] договор по соглашению между администрацией и профсоюзами сможет ухудшать материальное положение рабочего. Что это так, видно по результатам последней колдоговорной кампании.

Вместо категорических положений о том, что нормы выработки могут повышаться только в тех случаях, когда заработная плата предварительно повысилась, обеспечив таким образом твердо материальное положение рабочего,— мы имеем свободное соглашение сторон. В результате: вместо повышения материального благосостояния рабочих масс мы имеем наряду с ростом народного хозяйства тенденцию зарплаты к понижению. По вопросу о нормах выработки следует еще остановиться на положении несовершеннолетних рабочих. Трудовой кодекс устанавливает для несовершеннолетних, работающих неполный рабочий день, те же нормы, что и для взрослых рабочих (ст. 57). Здесь налицо прежде всего преступное отношение к здоровью молодежи, так как ясно, что подросток нагрузку взрослого рабочего, хотя и уменьшенного рабочего дня, может выполнить лишь с ущербом для себя. Если еще вспомнить, что 57-я статья предусматривает в случаях систематической недовыработки нормы рабочим увольнение его, а из этого правила исключение для несовершеннолетних не делается, это, понятно, вызывает нарушение наиболее слабого участка рабочего класса[297]. Следующим существенным моментом, определяющим материальный уровень рабочего класса, является система вознаграждения за труд. По этому вопросу трудовое законодательство гласит: «Размер вознаграждения нанявшемуся за его труд определяется коллективными и трудовыми договорами», и здесь нет никаких ограничений администраторского произвола, нет никаких указаний в Трудовом кодексе, каково должно быть содержание нового кол-договора по основным вопросам. Должна ли зарплата повышаться, понижаться или оставаться на том же уровне, какое мнение законодательства, а значит, и высших органов власти по этим вопросам? В Трудовом Кодексе ответа найти нельзя. А это и значит передать рабочий вопрос на разрешение кого угодно, не указывая общего пути развития.

Оплата труда за праздничные дни, дни отдыха и льготные часы устанавливается Трудовым Кодексом только для рабочих, получающих поденную плату за труд. При всех остальных способах оплаты вопрос передается на разрешение администрации и профсоюза. При заключении ими колдоговоров вся фальшь подобного разрешения вопроса очевидна, так как повременная оплата труда допускается лишь в отношении работ, не поддающихся нормированию. Следовательно, огромное большинство рабочего труда, который поддается нормированию, остается вне сферы влияния Трудового кодекса. Зато практика не знает такого случая, чтобы коллективные договора обязывали к оплате праздничных дней при сдельной работе. Из этого правила, пожалуй, нет исключения. Зато спецовский аппаратный и вообще всякий служилый элемент, труд которого не нормируется, оплачивается за дни отдыха, праздничные дни и т. д. Таким образом, указание на то, что коллективные и трудовые договора не могут ухудшать положение рабочего относительно Трудового кодекса, сводится к форме без содержания, ибо основные моменты, определяющие материальное благосостояние рабочих масс, законодательством не регулируются, оставляя свободу действия сторонам (администрации и профсоюзам), и условия применения наемного труда при отсутствии «особого нажима со стороны» диктуются фактически администрацией, проводя за его[298] счет «режим экономии», «рационализацию» и т. п. кампании. Любопытнейшим примером, доказывающим бюрократичность верхушки аппарата, является постановление н[ар]к[омата] труда по вопросу о порядке увольнения рабочих и служащих. «При сокращении штатов,— гласит это постановление,-администрация вправе по своему усмотрению производить выбор тех работников, которых она находит нужным оставить на работе». И дальше: «Сокращение штатов производится администрацией без участия РКК»[299] («Вопросы труда» No 12, 1926). При существующем кумовстве, взяточничестве и протекционизме такие постановления только содействуют самоуправству бюрократии. Если еще остановиться на таких мелочах как циркуляры н[ар]к[омата] труда, предлагающие следить, чтобы при вербовке рабочей силы не взвинчивались цены на рабочие руки, что при существенной безработице является фактически задачей снижать зарплату, приравнивание инженерно-технического персонала к производственным рабочим при посылке на курорты, санатории и т. д. (циркуляр ВЦСПС от 16 июля 1926 года) при тех спецставках, которые у нас существуют — все вместе, малое и большое, представляет единое целое. Таким образом, надо признать, что мы имеем не только частные ошибки, не только извращения низовыми организациями правильной линии центра при практическом применении законодательства. Исправление, изменение законодательных норм в целом, начиная с законов, издаваемых высшими органами власти,— такова задача рабочего класса.