Татьяна Бирюкова - В Москве-матушке при царе-батюшке. Очерки бытовой жизни москвичей

Бюрократическая традиция «обещанного три года ждут» была нарушена, и французу ответили спустя пять с половиной лет.

Инженер С. С. Шестаков 4 мая 1905 года представил свое заключение по этому поводу, а 5 мая в комиссии Мосгордумы обсуждался его доклад.

Из стенограммы заседания:

«Вопрос об увеличении числа общественных ретирад и писсуаров в Москве очень важен. Москва бедна такими сооружениями: на миллионное население в городе имеется 10 ретирад и 38 писсуаров. Между тем от своевременного удовлетворения естественных потребностей зависит здоровье человека. Загрязнение испражнениями отражается на санитарном благоустройстве города. Недостаток в общественных ретирадах особенно чувствителен для женщин. Существующие в Москве железные писсуары по своему типу удобны только для мужчин. Для женских удобств служат лишь те 10 ретирад.

Обычным месторасположением наземных павильонов типа Гайо за границей служат широкие тротуары, и лишь как исключение их ставят на площадях, бульварах и скверах.

Московские же тротуары слишком узки для таких павильонов, а на бульварах и скверах уже имеются подобные сооружения.

Здесь, в Москве, более приемлемы подземные туалетные павильоны типа европейских. Совсем недавно подобный был открыт в Москве, на Театральной площади.

Устройство подземных ретирад имеет двоякую выгоду: они требуют мало наземной площади, дают возможность размещать их в самых людных и необходимых пунктах. Во-вторых, их устройство не требует больших денег для дорогих фасадов, им требуется меньше отопления, а площадь над павильоном может служить тротуаром или другим эксплуатационным местом».

В пример ставились английские и немецкие подземные туалеты. Английские павильоны поражали роскошью своей отделки и комфортом, которые в совокупности приучали публику к аккуратности и чистоплотности. Все приборы здесь были удобны для использования и содержались в такой чистоте, что у посетителя туалета невольно «устранялось всякое небрежное с ними обращение».

Общественных ретирад в Москве было немного. Простая публика быстро загрязняла полы в туалетах, когда было невозможно пользоваться стульчаками из-за примитивности устройства. Журналисты констатировали: «Москва не настолько богата, как Лондон, и, конечно, для нее нельзя копировать английские подземные туалетные павильоны, где мрамор, мозаика, хрусталь, красное дерево составляют обычную отделку. Тем не менее и московские туалетные павильоны необходимо строить и содержать так, чтобы публика не с отвращением могла ими пользоваться».

Павильоны в Москве должны были удовлетворять многим требованиям. Среди них: просторность, освещение, тепло, хорошая вентиляция помещения. Отделка помещения и приборов предполагалась удобной для содержания в чистоте, «изящной по исполнению». Их содержание требовало постоянных надзора и контроля. К тому же входы и выходы не должны были занимать на поверхности земли много места.

Московские обыватели часто отправляли свои естественные потребности «несвоевременно или в ненадлежащих местах». И то и другое управа находила «весьма нежелательным». Санитарное благоустройство города тогда явно хромало.

Начало нового, ХХ века предполагало новые положительные перспективы в решении важного общенародного вопроса.

Туалетные павильоны должны были служить «одновременно как для интеллигентной публики, так и для простолюдинов, с отделениями для мужчин и женщин».

Вскоре в городскую смету 1903 года было внесено оборудование подземного туалетного павильона на Большой Сухаревской площади, стоимостью 10 тыс. рублей. На устройство же в Москве шикарных павильонов Гайо не было свободной земли. Ходатайство этого французского коммерсанта было отклонено. Однако именно заявление Гайо дало толчок к рассмотрению в городской управе вопроса об устройстве в Москве подземных ретирад и писсуаров, также и о приведении в порядок существовавших старых.

К слову, интересна дальнейшая судьба дела французского гражданина. В одной архивной папке, не понятно по какой причине, подшита справка Московской управы, направленная в городскую думу, в которой сообщается, что господин Гайо дю Тилли до 14 мая 1904 года проживал в доме Синодальной типографии на Никольской улице. Затем он отбыл в Смоленск. Из этой же справки следует, что некий контрагент, предлагавший от имени этого французского гражданина «установку его павильонов на улицах и площадях Санкт-Петербурга, подлежит розыску Санкт-Петербургского Окружного суда». Выходит, что дело пособия «чистоте города» перешло в разряд «нечистых»?

В середине 1912 года в Москве на площадях и бульварах имелось уже 75 общественных уборных. Уборные на городских площадях находились в ведении смотрителей городских зданий.

Исключение составляла подземная ретирада на Театральной площади, которая тогда была единственной платной и состояла под надзором участкового городского инженера по городскому благоустройству. Уборные в Сокольниках были в ведении заведующего Сокольниками, а на бульварах — заведующего бульварами.

Широко популярными уборными стали: на Хитровской площади, на Толкучем рынке, подземная с женским отделением на Большой Сухаревской площади, писсуары — на Арбатской и Болотной площадях, на Немецком рынке.

Самый большой заработок у сторожей при ретирадах был на Сухаревке — почти 300 рублей в год (здесь рынок собирал огромное количество горожан). В других местах получали от 48 рублей (на Конной площади, почти загород, где было много приезжих крестьян) до 216 рублей (таких было большинство) при квартире «натурою» в той же ретираде. Однако в управе признавали, что помещение уборной — не столь удобное место для жилья, что сторожа должны быть не постоянными, а дежурными, приходящими на смену.

Все уборные имели платные и бесплатные кабины. Первые оборудовались сидениями, а вторые их не имели. В бесплатных очистка («обмыв») клозетных чаш осуществлялась автоматически, а в платных — с помощью держек. Уборные отапливались комнатными печами, освещались электричеством.

Годовой городской доход от 58 уборных и ретирад составлял 28,8 тыс. рублей. Две из них, на Страстной и Театральной площадях, давали весьма приличную прибыль — 1,8 тыс. рублей.

Гласный Московской думы Н. В. Щенков считал, что при правильной эксплуатации уборных у города мог появиться новый источник дохода, причем значительный. По его словам, в Вене и Милане владельцы уборных имели большую выгоду от эксплуатации туалетов. Хотя взималась небольшая оплата, стены в этих помещениях прибыльно отдавались в аренду разным фирмам для размещения рекламных плакатов. Уборные делились на два класса с разницей по оплате в два раза. В этих городах подземные ретирады были обсажены на поверхности газонами с травой и цветниками. Лишь красивый вход в них помогал страждущим находить эти нужные заведения. Наземные павильонные уборные красиво делались из железа, стекла с цоколем из «графинных досок». Они были похожи на сказочные теремки.