Татьяна Бирюкова - В Москве-матушке при царе-батюшке. Очерки бытовой жизни москвичей

В Татьянин день все кабанихины студенты шли поздравить любимую Татьяну Карповну с днем ангела. Ей говорились красивые речи, читали стихи. Приносились хлеб-соль. Кабаниха в нарядном платье кланялась гостям и просила не погнушаться и отведать ее пирога.

Пока шли слова о здоровье и благополучии, Кабаниха выдерживала все речи. Но когда наступало время студента Б., бывшего семинариста, проучившегося в университете не один десяток лет, переходя с одного факультета на другой, Татьяна Карповна, как всегда (в течение многих десятилетий), начинала всхлипывать и доставала платочек.

Студент Б. начинал говорить от Писания, как-то очень заумно. «И откуда у тебя, Митроша, слова-то такие? Просто сердце щемит. Эко все складно, все по порядку!» — И она уже рыдала навзрыд. Б. пользовался у Кабанихи особым расположением за свой действительно блестящий ораторский талант и неисчерпаемое остроумие. «И когда ты человеком ученым станешь? — выговаривала она. — Все учишься да учишься». — «Ничего, мамаша, я все мудрее становлюсь. Ты знаешь, как трудно найти в себе человека? До себя — самый далекий путь. Вот стану адвокатом, тогда тебя в экономки к себе возьму». Татьяна Карповна верила студенту и мечтала о прекрасном его юридическом и своем, кухаркином, будущем.

Празднование именин Кабанихи было известно не только на Козихе, но и далеко от нее, в других районах Москвы. Считалось, что в день Татьяны на Козихе лилось море водки и елись настоящие сдобные пироги. В это море с разных московских улиц, со всех сторон, стремились студенческие «корабли».

В самый разгар веселья у Кабанихи появлялась странно одетая фигура студента П—ского (в какой-то кацавейке с пледом на плечах и в широкополой шляпе — прямо театральный персонаж). П—ский был активистом в известном общежитии студентов Ляпинки: «Татьяна Карповна, разрешите вас возвеличить! Ляпинцы пришли!» В комнату вваливалась компания «бедных, но благородных» студентов-ляпинцев. Начиналось величание.

Одна часть студенческого хора спрашивала: «Кто виноват, что пьяны?» Другая часть отвечала, распевая: «Татьяна, Татьяна!» Затем все присутствовавшие повторяли: «Наша милая Татьяна! Как ты пьяна! Как ты пьяна!» Дальше экспромтом по очереди пели прославления Кабанихе, в них были и злободневные темы.

Торжество у Кабанихи заканчивалось часов в пять утра. Момент завершения имел вид некого триумфального шествия. На водовозной бочке верхом ехала сама именинница, у нее в руках была пустая четвертинка из-под водки. Выезд замыкался гостями, напевавшими одну из студенческих песен под гитару. Шествие направлялось на улицу за водкой. Прикупив новый запас, все возвращались в студенческие пенаты — и не как попало, а опять-таки упорядоченно. К Кабанихе на обратной дороге обращались уже не иначе как «Царица Клеопатра». Роль непонятной героини Татьяне Карповне нравилась, она смеялась и улыбалась на все стороны. Студенты на своих плечах доносили величальную Клеопатру до самого ее дома. А там и расходились по своим комнатам.

Именинный пир у Татьяны-Клеопатры нисколько не влиял на успеваемость, на усвоение студентами университетских наук. Молодые люди умели серьезно работать, вместе преодолевать трудности, ну а на веселье находилась добрая отдушина, короткий отдых. Татьяна Карповна в молодежной среде была единственной «своей дамой» по той причине, что в то время студентам не разрешалось жениться и на учебу в университет не принимали девиц. К тому же подобные разгульные выпивки, по старым порядкам, были непозволительны для глаз скромных девушек.

Над одним забавным случаем, который имел место в 1870-х годах, недурно посмеялись москвичи.

В Татьянин день кутежная компания студентов заказала владельцу московского экипажного заведения праздничную карету для разъездов по Москве, запряженную цугом.

Коммерсант, отлично зная, что с заказчиков-студентов, да еще с таких, которые даже задаток давали в складчину, ничего больше, кроме тех денег, и получить-то будет нельзя, приказал своим рабочим запрячь лошадей в самую старую и поломанную карету. «С пьяных глаз и такая сойдет», — рассудил он.

Студенты в назначенный час явились за каретой и забрали ее. Потом, когда карета была подана для «дела», в нее залезло столько народу, сколько эта колымага никогда не вмещала. Кому не хватило места внутри кареты, встали на ее запятки. Более озорные устроились верхом на лошадях. Мало того что вся компания до посадки изрядно подвыпила, она не забыла положить в карету еще целую батарею полных бутылок.

День был очень морозным. Студенты, сидевшие верхом на лошадях, надели поверх своих шапок еще и башлыки. В странно-очумелом виде переполненная карета понеслась по центральным улицам Москвы.

Вот студенты подъехали к Трубной площади, к ресторану «Эрмитаж».

У входа оказалось очень много народу. Вовнутрь уже никого не пускали.

В среде клиентов, что толпились у дверей ресторана, нашлись такие, которые додумались откуда-то натащить бочек, старых столов, табуретов. И тут же, на улице было устроено а-ля «летнее» отделение «Эрмитажа». И это на морозе!

Когда к этому «филиалу ресторана» подъехала занятная карета с пьяными студентами, на Трубной площади поднялся галдеж. Кому-то из задиристых удалось даже прилично подраться. Многим посетителям «летнего „Эрмитажа“ захотелось непременно покататься со студентами в карете с оригинальным выездом.

Кто-то «ради праздника» стал напаивать кучера колымаги. В конце концов им это удалось: возница был доведен до такого состояния, что вылез прочь и устроился отсыпаться на обочине дороги, совсем позабыв о своем рабочем месте на козлах. Поэтому там, где до того сидел кучер, быстренько устроились несколько добровольцев-студентов, желавших «порулить». Они взяли в руки вожжи, и карета тронулась по направлению к Тверской улице. Теперь в колымагу набилось столько пассажиров, что о холоде вовсе не думалось: до того жарко в ней было!

Поехали по Тверской… Вдруг при подъезде к Садовой улице в карете что-то хрустнуло, кто-то из сидевших внутри закричал. Вся компания остановилась посреди улицы.

Оказалось: не в меру перегруженная древняя карета не выдержала тяжести. Дно колымаги вывалилось, и ноги пассажиров очутились на снегу. Вокруг этого действа собралась огромная толпа. Зеваки громко смеялись, любуясь на такую незадачу.

После первых минут переполоха студенты нашли, что их приключение приняло оригинальный характер. Они решили проделать остаток дороги до самого «Яра» у Петровского парка пешком, не выходя за борт кареты.