Татьяна Бирюкова - В Москве-матушке при царе-батюшке. Очерки бытовой жизни москвичей

Тогда у Путяевского оврага, на одном из красивых островков пруда началось строительство «Русской избы». В принципе, дело было обыкновенное. Странным показалось лишь то, что стены готового сооружения планировалось натереть фосфором: вечером, в начале ночи (а возможно, и до самой зари) они бы ярко светились.

Тогда весь Путяевский овраг должен был бы приобрести какой-то феерический, манящий вид. Светившаяся в темноте среди Сокольнического леса изба, несомненно, была бы чертовски эффектна!

Пока возводился волшебный дом, никто (даже архитектор!) так и не смог придумать, чем его внутри начинить. На вопрос: «Зачем и кому, собственно, нужен этот лучистый приют?» — архитектор ответа не давал.

Найти нынче ту самую избу в современном Сокольническом парке не удалось. Что с ней стало — известно: она не сохранилась. Загадка безымянного архитектора не разгадана, как и та, о которой упоминал еще Стивенсон: «Пусть вместе со мной умрет моя святая тайна».

Так в Сокольниках на пруду и получилось.

К «березовой стране» — Марьиной Роще — горожане никогда не были равнодушны. О ней поэты слагали стихи и поэмы, была поставлена даже сценическая драма. За Марьину Рощу боролись в начале ХХ века… французы. Коммерческие деятели французского происхождения, конечно. А несколько ранее, с конца ХIХ века, местные жители нижайше упрашивали думу присоединить их район к Москве, на что много раз получали отказы.

В Марьиной Роще происходили непростые события.

Один своеобразный обычай из жизни рощинских обывателей имел окончание в 1903 году. Он обнажил и достойно решил проблему, которая серьезно волновала также и тех, кто обитал в других районах и пригородах и Москвы.

В те годы в Марьиной Роще жил по большей части небогатый народ. Среди простолюдинов и ремесленников выделялся один кожевенник. Как положено по его профессии, мастер выделывал кожи для обувного ремесленного производства. Делал это весьма искусно и с усердием.

Вместе с тем он имел не обыкновенное для своего сословия, а свойственное в большей мере аристократическому классу пристрастие к карточной игре.

Здесь кожевенник чудесным образом преображался: глаза блестели, он жаждал победы, приносившей дополнительные заработки. Но главное — азарт! Этому специалисту с золотыми руками практически всегда сопутствовала удача в настольной игре.

В постоянных поисках мест для запрещенных тогда московскими и уездными властями подобных развлечений он решил открыть «игровой салон» в своей кожевенной лавке. Во вновь образованном марьинорощинском «казино» стали играть в карты, в «чет и нечет», в кости и прочие азартные игры.

Сапожники, приезжавшие из разных концов Москвы и скупавшие товар у этого кожевенника, пропадали в лавке часами напролет. Чаще всего деловые люди возвращались оттуда в свои мастерские налегке: без товара и без денег. Жены обувщиков злились и плакались на рощинского кожевенника, но сделать ничего не могли. К тому же их мужья с большей охотой стали ходить и приезжать в лавку после того, как там было придумано давать еще и угощение.

В Марьиной Роще образовался некий нелегальный, открытый для определенного контингента этакий клуб азартного досуга «Без Ивашки не выпьешь бражки». Все шло без суеты, чинно-мирно, дальше — бодрее и веселее. Известное дело: то, что хорошо начнется, не всегда благополучно закончится.

Однажды в этот «дом отдыха и затей» пришел поиграть один торговец обувью вместе со своим приятелем, как бы «новичком» в игорных делах, но на деле оказавшимся опытным картежным шулером.

Этот новый гость был принят в компанию. Но случилось неожиданное: играя в «двадцать одно», он обыграл кожевенника, за один, можно сказать, присест. Не на рубль, не на два — а на несколько сотен рублей (это в то время, когда в день можно было прожить на 10–20 копеек!). Для хозяина салона ежедневная приятная посиделка вдруг превратилась в катастрофу, в крах и позор на всю рощинскую округу…

Мало того что кожевенник следующим же днем отлучился от игры, его лавка с местом для развлечения, без какого-либо вмешательства властей, была закрыта.

Вот тут-то все долго ненавидевшие игорный дом «Без Ивашки» жены московских сапожников возликовали. Быстро справившись со своими эмоциями, женщины решили в складчину поднести подарки… ловкому игроку, обыгравшему кожевенника, и тому торговцу обувью, который привел в лавку друга-авантюриста.

Акт приветствия достойных добропорядочных граждан был проведен по полному чину церемониала: на улицах Марьиной Рощи состоялся широкий районный праздник с победителями и побежденным.

Об установке в Марьиной Роще памятника безымянному для нас герою, подобному одесскому Остапу Бендеру, тогда, кажется, никто не заикнулся. Однако все в истории поправимо.

В Кремле за Сенатской башней находится желтое здание с большим зеленым круглым куполом (постройки М. Ф. Казакова, времен Екатерины II). Над ним сейчас реет главный российский флаг. Раньше, когда купол был увенчан короной, под которой на четырехугольном пьедестале со всех сторон было написано слово «Закон», здесь был Окружной суд. Все сооружение называлось зданием Судебных установлений. 13 ноября 1892 года в его Екатерининском зале пышно праздновалось 25-летие существования в Москве нотариата.

Когда появилась первая адвокатская контора в Москве, точно сказать теперь затруднительно. Но то, что юристы носили на лацканах своих пиджаков юридический значок, обозначенный тем же символом, что был на куполе здания Cудебных установлений в Кремле, а также и то, что в самом начале 1913 года для внутренних консультаций в собственной среде юристы выбрали старинный барский особняк на Малой Никитской улице, д. 25, доподлинно известно.

Учреждение в Москве Юридического собрания или, проще, Адвокатского клуба, не имело никаких предпринимательских целей. Это собрание было создано по инициативе кружка московских адвокатов, для того чтобы дать членам юридического сословия возможность скромно отдыхать по вечерам.

Поначалу вечеринки проходили тихо, почти незаметно. Иногда они сочетались и с консультациями по серьезным делам.

Например, к весне в городе возникла проблема с помещением для проведения публичного заседания Общества мира. Юридическое собрание решило предоставить свой особняк для этого мероприятия.

Желавших приобщиться к миру на Малой Никитской тогда собралось очень много. Председательствовал князь Павел Долгоруков.

Первым докладчиком на заседании выступил Е. П. Семенов с речью «О пацифизме и печати». Еще он прочел доклад «О предстоящей Гаагской конференции».