Станислав Ауски - Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии.

Введение в бок на восточном фронте одной русской дивизии никак, конечно, не могло воспрепятствовать угрозе надвигающейся катастрофы. Но дивизия была сорганизована, была вооружена и обучена, поэтому немецкое командование решило подвернуть ее испытанию огнем.

В надежность русских добровольческих частей немцы никогда полностью не верили, поэтому для испытания избрали такое место, где перебежке на вражескую сторону препятствовало бы топографическое расположение. Укрепление Эрленхоф этому условию соответствовало. С восточным берегом Одера их соединяла переправа, а мост из Фюрстенберга через Одер был при отступлении немецкой армии уничтожен. Кроме того, укрепление соответствовало общепринятому тактическому условию: его уничтожение было заданием рассчитанным на силу одной пехотной дивизии. Когда положение на фронте установилось, части Красной Армии использовали каждую ночь для того, чтобы на предмостном плацдарме возводить укрепления к до середины апреля месяца построили целый ряд дотов полевого типа и траншейной системы, защищенной густыми заграждениями из колючей проволоки и минными полями. Кроме того, оно было под сильной охраной артиллерии с восточного берега Одера, расположенного выше чем западный, и на нем были луга и поля, открытые в западном направлении. Советские части, которые защищали предмостное укрепление, состояли из молодых и хорошо обученных призывников и на все попытки немцев уничтожить его в феврале и марте, оказывали решительное сопротивление.

Во время относительного покоя, немецкая армия произвела несколько разведок с целью приобретения сведений и к захвату пленных. В одном случае, лобовую атаку производил ударный отряд СС. Из этой атаки вернулась в исходное место лишь треть бойцов, да и то все с ранениями. Вплоть до начала дальнейшего наступления, немцам не удалось здесь захватить ни одного пленного.

Последний транспорт 1-й дивизии прибыл на железнодорожную станцию Либерозе 25-го марта. Войска разместились временно по окрестным лесам.

27-го марта дивизия вошла в подчинение 9-й армии, командир которой ген. Теодор Вуссе приказал дивизии построить и занять 2-ю оборонную линию в 10–12 километрах восточнее от линии фронта на Одере. Штаб расположился в селении Гросс-Мукров, а полки устанавливали оборону на реке Шлабе, между городами Рейхерскройзе и Мюльрозе, юго западнее от Франкфурта на Одере.

Это, однако, противоречило первоначальным распоряжениям, а поэтому дивизия не была удовлетворена новым заданием. Она согласилась с заходом на фронт лишь при том условии, что вместе со 2-й дивизией и с казачьими частями будет сформирована самостоятельная, более значительная часть, под непосредственным командованием ген. Власова, а подчинение 9-й армии этому не соответствовало. Во время переговоров с командиром 9-й армии, ген. Буняченко выразил полное несогласие. Однако, ген. Буссе его заверил, что все остальные части находятся в пути и что прежде, чем они прибудут, дивизия должна быть как-то использована. Буняченко все-таки не верил, да и впрямь, он имел серьезные основания предполагать, что Буссе не говорит ему правду. Казачьи дивизии сражались глубоко в Хорватии, а до сих пор фактически невооруженную 2-ю дивизию нельзя было рассматривать как боевую часть. Все же он, в конце концов, подчинился и дивизия приступила к установке обороны, стала нести сторожевую службу, а ее разведывательные отряды старались проникнуть на правый берег Одера.

го апреля Буняченко, наконец-то, получил от 9-й армии приказ подготовить свои части к атаке на предмостное укрепление Эрленхоф. Но Буняченко имел новые возражения: Где 2-я дивизия? Где Казачий Корпус? Почему приказ пришел не от ген. Власова? Ген. Буссе отвечал: «Как вы себе представляете? Вы думаете, что ваша дивизия тут будет сидеть, ничего не делать и ждать прибытия остальных власовских войск? А что, если они не придут, то вы не намереваетесь вообще воевать?».

Буняченко заявил: «Придут ли остальные русские части или нет, это зависит от немецкого командования. А будут ли они воевать или не будут, это зависит от генерала Власова».

8- го апреля в дивизию прибыл ген. Власов с группой немецких офицеров. Уже во второй раз он появился в последнюю минуту и снова воспрепятствовал угрозе нового конфликта. Он утвердил приказ и включение дивизии в боевую атаку.

Атака, с заданием ликвидировать предмостное укрепление, была назначена на 13-е апреля 1945 г. Во время предварительных переговоров в операционном штабе 9-й армии, у немецких офицеров сложилось такое впечатление, что как ген. Вуыяченко, так и начальник его штаба Николаев, обладают большими военными познаниями и что ген. Буняченко явно одарённый командир. В переговорах принял участие и ген. Власов, но сразу же после этого, 12-го апреля, он снова уехал.

На тех участках фронта, где немецкие офицеры вошли в прямое соприкосновение с командирами отдельных частей дивизии, они расценивали их качества по-разному. Немцы разделяли русских офицеров на два типа: тип «советский» и тип тех офицеров, которые служили еще в царской армии. Эти офицеры отличались от офицеров советского типа, главным образом, лучшим поведением в обществе. Буняченко трудно было отнести к какой- либо группе. Несмотря на службу в немецкой армии в течение нескольких лет, он оставался человеком неотёсанным для немецкого вкуса. Всеобщей отличительной чертой было, однако, отмежёвывание русских командиров от своих бойцов. Согласно немецкой оценке, эти две группы жили рядом, но не вместе.

После определения задания и обсуждения подробностей, ген. Буняченко поставил немцам следующие условия:

1. Артиллерийская подготовка должна быть обеспечена немцами 28.000 зарядов;

2. Немецкие части не будут участвовать в атаке. Они сменят дивизию лишь после занятия предмостного укрепления;

3. Атаке будет предоставлена помощь самолетами.

Все эти условия были выполнены со стороны немецкого командования. [76]

Описание хода самой атаки здесь составлено на основании немецких и русских источников, главным образом, по данным полк, фон Нотца и по описаниям подполк. Артемьева, командира 2-го полка дивизии.

Условия для боевой активности были вообще неблагоприятными. Лобовая атака или какое-либо передвижение частей были исключены из-за условий местности, т. к. территория была ровной, без растительности и под наблюдением с восточного берега Одера. Единственным направлением, возможным для проведения атаки, было идущее вдоль западного берега по обеим боковым сторонам предмостного укрепления, где на севере и на юге были две узкие полосы, пригодные для продвижения. Этими полосами являлись, собственно говоря, предохранительные дамбы и искусственные земляные валы, которые постепенно расширялись в глубину этого оросительного района. Наступление, на такой узкой полосе давало место только одной пехотной роте между Одером, с одной стороны, а с другой, ровной поверхностью с заграждениями из колючей проволоки. Таким образом, если бы рота проникла в глубину оборонной линии, то ей удалось бы приобрести территорию, на которой лотом мог бы развернуться пехотный батальон. Необходимо, однако, было учитывать, что атакующие будут подвергнуты как лобовому, так и боковому обстрелу.