Станислав Ауски - Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии.

Инициаторы замысла ожидали, что среди тысячных масс пленных найдется человек, который окажется способным объединить все национальные группировки, проживающие в изгнании еще со времени Первой мировой войны, и включить всех их в общую акцию, вместе с советскими гражданами в немецком плену, многие из которых имели за собой активное коммунистическое прошлое. Но нужно было бороться не только с непониманием со стороны представителей Рейха, но и с антагонизмом зарубежных организаций.

Для того, чтобы найти подходящих людей среди советских пленных, в течение всего 1942 года, на Викториа-штрассе 10 в Берлине, постепенно создавался особый центр, находящийся в здании бывшего персидского посольства. Это была резиденция секретной организации «Винета», которая концентрировала все органы пропагандной войны против Советского Союза. Делалось это конспиративно, как и все информационные акции, но главным образом, чтобы вся эта акция была скрыта от Гестапо, от его «удлиненной руки» — органов СД и от организаций СС. Одним из тех, кто проявлял интерес к этой акции, был генерал-майор Рейнгард Гелен. Центр был подчинен Пропагандному отделу Верховного командования вооруженных сил Германии (ОКВ).

Первым пленным, который появился в берлинском Центре, был майор авиации Федоров. После него — начальник штаба армейского корпуса Головин. Затем появилась исключительная личность, комиссар армейского корпуса Мелентий Александрович Зыков, марксист до мозга костей, противник Сталина и еврей по происхождению. Именно он разработал «Организационный проект для практической мобилизации русского народа против сталинского режима».

Особое внимание заслуживает также генерал-лейтенант Михаил Федорович Лукин. В июле 1941 года, во время хаотического отступления Красной Армии (далее КА), он был назначен командующим всеми вооруженными силами в районе Смоленска и получил приказ начать решительное контрнаступление против продвигающихся немцев. Несмотря на то, что ему угрожали полевым судом, в случае отступления, он вынужден был отступать до тех пор, пока 15-го октября, тяжело раненный, не попал в плен вместе с окруженными советскими частями близ Вязьмы. В тот же день ему в немецком полевом лазарете ампутировали правую ногу. Одна рука у него осталась навсегда покалеченной. Еще до войны Лукин был известен как «аполитичный» генерал и, может быть поэтому, он пережил предвоенные чистки в армии. В период выздоравливания в офицерском лагере для военнопленных в Циттен-хорсте, он начал открыто высказывать свои взгляды, как перед остальными советскими пленными, так и перед немецкими офицерами, которые его допрашивали. Особенно сильно он критиковал злоупотребления допускаемые властью в годы ста лине кого террора, а также насильственную коллективизацию сельского хозяйства. В такой же мере он, однако, отвергал и немецкую оккупацию, а когда узнал о поведении немцев на оккупированных ими землях, то вообще отказался от участия в Освободительном движении, несмотря на то, что ему была предложена руководящая роль. Его имя приводится в проекте постановлений Русского комитета [4] Нюрнбергский документ НОКВ-3596, стр. 4, весна 1943-го года, подписали ген. Власов, Малышкин и Жиленков. Ген, Лукин добровольно вернулся в лагерь для военнопленных, где находился до конца войны. В 1945-м году был репатриирован в Советский Союз и, будто бы скончался в смоленской тюрьме в 1947-м году (Александр Даллин: «From the Gallery of Wartime Disaffection», The Russian Review, январь 1962 г-, стр. 75–80). в числе десяти генералов КА, большинство из которых впоследствии отказалось от сотрудничества с КОНР.

17-го сентября в Берлин был доставлен генерал-лейтенант Андрей Андреевич Власов, [5] Стеенберг, «Власов», стр. 128–136. человек долго ожидаемый, имеющий собственные побуждения, собственные взгляды и высокие идеалы. Его сопровождал капитан немецкой армии Вильфрид Штрик-Штрикфельдт, по происхождению балтийский немец, который позднее прошел вместе с Власовым через все фазы создания Добровольческой армии. Именем генерала Власова стало называться все Освободительное движение, однако, его личная доля участия в событиях Весны 1945 года в Чехии, главным образом в Праге, является второстепенной. Власов был, все-таки, исключительной личностью и его усилия при преодолении всех трудностей и в борьбе с непониманием фактического положения дел со стороны представителей германских органов, были настолько велики, что описать их в рамках этой книги невозможно.

А. А. Власов никогда не считал себя наймитом или перебежчиком, который служит иностранному государству. Будучи русским националистом, он ждал приказов только от Национального русского правительства и только лишь по приказу этого правительства, Власов считал себя вправе поднять оружие против советского строя.

Также следует упомянуть полковника Владимира Кояргкого, командира 41-й советской гвардейской дивизии, и генерала Георгия Николаевича Жиленкова.

Учреждением, имеющим решающее слово на занятых немецкой армией территориях, было Министерство оккупированных восточных стран. Однако, его влияние на события было минимальным, а сам министр Альфред Розенберг, считался лишь праздным идеологом без какого- либо партийного веса. Управление этими землями практически находилось в руках армии, а безопасность в тылу обеспечивалась органами СС, путем жестокого, непостижимого террора, обосновываемого идеологией.

Долгое время немцы пользовались Власовым только лишь в пропагандных целях. Для генерала и его группы, которая стремилась к активному участию в войне, это время было периодом тягостного ожидания. В то время неудачи на восточном фронте росли и соответственно с этим все больше было голосов, настаивающих на создании Добровольческой армии из советских пленных.

Первые переговоры состоялись лишь летом 1944 года. Инициатором новой акции был СС Хауптамт. Началась реорганизация дивизии СС Галиция, образовались литовские и эстонские части СС, Туркестанская дивизия СС, Кавказские отряды и Казачий корпус под командой генерала Хельмута фон Паннвица.

Монолитная организация германских учреждений не была в состоянии приспособиться ко всем изменениям, вызванным затягивающейся войной. Германская политика с самого начала имела много недостатков, и люди, ежедневно получающие информацию о действительном положении дел на Востоке, начали высказывать свои критические замечания, часто в весьма резкой форме. К сожалению, они по личному опыту знали, как эти учреждения работают и как избегают всего того, что могло бы привести к конфликту с принципами НСДАП. С затягивающейся войной росло и количество людей, которых не удовлетворяло фактическое положение дел.