Андрей Андреев - Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Новая фаза организации университета падает на 1760-е гг. В эти годы развернулась начатая еще Шуваловым работа над Регламентом, который был призван в деталях установить все нормы внутренней жизни Московского университета и его взаимоотношений с государством. Императрица Екатерина II придавала завершению этой работы большое значение, рассматривая Московский университет в качестве возможной основы для системы народного образования в России, о чем свидетельствуют многочисленные проекты и записки по переустройству университета, направлявшиеся на высочайшее имя в 1760-е гг. Однако результаты работы не удовлетворили Екатерину. Авторами записок выступали ученые эксперты – выходцы из немецкой университетской среды, и подавляющее большинство их предложений были направлены на перенос в Московский университет всех элементов привилегированной автономной корпорации, что, как доказал уже европейский опыт XVIII в., объективно противоречило интересам государства. И хотя эти проекты, включая и текст Регламента, подготовленный немецкими профессорами Московского университета, не были утверждены, но на практике те же профессора – представители таких старинных немецких корпораций, как Тюбингенский, Лейпцигский или Венский университеты, – внедряли в Москве коренившиеся еще в средневековье традиции (корпоративное старшинство профессоров, иерархию факультетов и ученых званий, преподавание на латинском языке), которые шли вразрез с принципами университетской «модернизации».

Само же правительство в 1770—1780-х гг. перешло к поиску новых путей реформирования высшей школы с оглядкой на опыт других европейских стран. Среди них наибольшее значение для России в эти годы приобрели университетские преобразования, проведенные в монархии Габсбургов, поэтому на их характеристике следует остановиться подробнее.

В 1750—80-е гг. по Европе прокатилась целая волна образовательных реформ, затронувшая территорию от Испании и Неаполитанского королевства до Пруссии и России [694]. В каждой из этих реформ четко звучала идея ответственности государства за образование своих граждан, а также уверенность, что государству, как и церкви, необходимы образованные служащие с высокой профессиональной квалификацией.

Реформы затронули и католические земли Священной Римской империи, где многие университеты подверглись преобразованиям. Так, в результате усилий нескольких сменявших друг друга епископов было значительно обновлено преподавание и материальная база Вюрцбургского университета, за которым к 1780-м гг. закрепилась слава лучшего среди католических земель, не считая Австрии, открытого идеям Просвещения и двигавшего вперед католическое образование. [695]

Но особенно ярко замысел, реализация и ближайшие результаты реформ выразились на территории Австрийской монархии. Здесь преобразование университетов выступило лишь одной из составных частей грандиозного политического плана по модернизации и унификации государственных учреждений и административного аппарата в разрозненных частях наследственных владений Габсбургов, лежавших в Центральной и Восточной Европе. Этот план осуществляли в период своего правления Мария Терезия (1740–1780) и ее сын Иосиф II (1780–1790), руководствуясь в общих своих принципах идеями Просвещения, поэтому данная эпоха служит образцовой для изучения просвещенного абсолютизма в Европе. Несомненна ее связь с просвещенным абсолютизмом в России в царствование Екатерины II, – связь как типологическая, так и прямая, поскольку Екатерина не только лично общалась с австрийскими правителями, но и живо интересовалась ходом их реформ, учитывала советы обосновывавших их проведение экспертов при подготовке собственных преобразований в России. В этом смысле и образовательные реформы в Австрийской монархии оказали, как будет показано ниже, непосредственное и достаточно сильное влияние на развитие представлений о высшем образовании у российской власти и на дальнейшее конструирование системы российских университетов.

В 1747 г. формальный повод – обращение медицинского факультета Венского университета к новой австрийской правительнице Марии Терезии – привел в движение механизм преобразований, задумывавшихся еще ее отцом, императором Карлом VI 292. В их последующем проведении можно выделить три этапа: начальную фазу в 1752—53 гг., преобразования 1774 г., последовавшие после роспуска ордена иезуитов, и наиболее решительные меры по «модернизации» университетов в 1781–1784 гг., осуществленные императором Иосифом II.

К моменту начала реформ в землях габсбургской короны насчитывалось семь университетов, из которых шесть на территории Священной Римской империи: столичный в Вене, провинциальные в Праге (Богемия), Ольмюце (Моравия), Фрейбурге (Брейсгау), Инсбруке (Тироль) и Граце (Штирия), а также один – в Трнаве, на землях венгерской короны. К училищам, близким к университетам по статусу и учебной программе, относились также академии в Кошице (Венгерское королевство) и Клаузенбурге (Трансильвания) и лицеи в Линце (Верхняя Австрия) и Клагенфурте (Каринтия). Все они находились под контролем ордена иезуитов, и это означало, что с конца XVI в. после принятия Ratio studiorum преподавание там оставалось почти в неизменном виде. Все учебники и программы сохранялись прежними, а научные открытия и новые дисциплины, которые вызвал к жизни век Просвещения, там отсутствовали, что иногда становилось предметом жалоб самих профессоров. Студенты этих училищ пополнялись в основном за счет среднего слоя горожан, а дворянство, вообще, предпочитало обучать своих детей в других учебных заведениях, и зачастую за границей. [696]

Начавшиеся в середине XVIII в. реформы были нацелены прежде всего на «модернизацию» Венского университета, но затем, вместе с усиливавшейся централизацией монархии, все изменения, которые происходили в Вене, распространялись на другие провинции. Характерна специфика габсбургских университетских реформ относительно других католических государств: ни одно из них не считалось в глазах венского двора достаточно значительным, чтобы с него можно было брать пример, а соседняя Бавария даже рассматривалась в качестве соперницы. Поэтому был избран особый, не учитывавший университетского опыта других стран путь, основанный на своеобразном сплаве просветительских и этатистских идей, господствовавших тогда в Вене. Надо отметить еще, что именно на эти реформы, как ни на какие другие процессы «модернизации» немецких университетов в XVIII в., повлияли личные взгляды монархов – Марии Терезии и, в особенности, Иосифа II.