Теодор Гладков - Легенда советской разведки - Н Кузнецов

Убито в боях, стычках, из засад, уничтожено во взорванных эшелонах свыше 12 тысяч солдат и офицеров врага, а также пособников оккупантов из числа эсэсовцев дивизии "Галичина", полицаев, боевиков-оуновцев. Уничтожено 11 генералов и приравненных к ним высших немецких чиновников.

Диверсионными и агентурными группами уничтожен 81 эшелон врага, при этом разбиты 76 паровозов, до 800 вагонов, повреждено до 800 вагонов. Взорвано 6 железнодорожных мостов, сожжено 3 склада, сожжено или взорвано 12 железнодорожных депо, механических мастерских, электростанций, других предприятий. Взорваны вокзал в Ровно, ортскомендатура, две офицерские столовые. Разбито, уничтожено, уведено из гаражей до 35 грузовых и легковых автомобилей, выведено из строя свыше 70 автомобилей. Сбит один двухмоторный самолет, уничтожено одно тяжелое самоходное орудие "фердинанд".

Взяты трофеи: 4 пушки, 5 батальонных и 5 ротных минометов, до 60 пулеметов, свыше тысячи винтовок и карабинов, 150 автоматов и пистолетов, до 500 ручных гранат, до 700 артиллерийских снарядов, до 700 мин к минометам, свыше 200 тысяч патронов, до трех тонн взрывчатки, 3 полевые радиостанции, до 400 лошадей...

И, наконец, самое главное - в Москву переданы многие сотни шифрорадиограмм, содержащих ценнейшие сведения о переброске вражеских войск и боевой техники, работе железных дорог, дислокации штабов, мероприятиях военных и оккупационных властей, положении на оккупированной территории. Эта информация учитывалась командованием Красной Армии при подготовке многих успешных операций начиная с осени 1942 года и вплоть до самого победоносного завершения войны.

Собственные потери отряда составили 110 человек убитыми и ранеными.

...В Москве полковника Д. Медведева после двух дней пребывания дома поместили в госпиталь. Лежа в отдельной палате, он писал отчет и читал газеты за два последних месяца.

В "Правде" от 15 февраля ему бросилась в глаза коротенькая заметка: "Стокгольм. По сообщению газеты "Афтенбладет", на улице Львова среди бела дня неизвестным, одетым в немецкую военную форму, были убиты вице-губернатор Галиции доктор Бауэр и высокопоставленный чиновник Шнайдер. Убийца не задержан".

Медведев ни секунды не сомневался, что "неизвестный" - это Кузнецов.

- Не задержан! Не задержан! - радостно повторял он пришедшим к нему в госпиталь сотрудникам 4-го управления НКГБ СССР.

Это было последнее упоминание о Кузнецове. Ни одного сообщения о нем или его спутниках в Центр больше не поступало. Что-то стало проясняться лишь после освобождения Львова и разбора документов, захваченных в здании СД на Гербсштрассе (она же Пелчинская), 55.

27 июля 1944 года войска 1-го Украинского фронта под командованием Маршала Советского Союза И.С. Конева завершили ликвидацию окруженной группировки противника в районе Львова и освободили областные центры Западной Украины Львов и Станислав1. Тем самым был завершен первый этап Львовско-Сандомирской операции, в ходе которой было нанесено поражение немецкой группе армий "Северная Украина".

Вскоре во Львов выехали сотрудники Центра Л. Сташко и С. Окунь, а также Д. Медведев, чтобы помочь местным контрразведчикам очистить город от оставленной в нем вражеской агентуры и найти какие-то следы Николая Кузнецова, Яна Каминского и Ивана Белова.

Во Львове Медведев узнал подробности трагического во многом перехода группы Крутикова, ознакомился с большой, как оказалось, чрезвычайно эффективной работой в городе Пастухова и Кобеляцкого. Эти разведчики за время своего нахождения во Львове установили дислокацию многих военных объектов врага, особенно складов, штабов и скоплений войск. Они успешно произвели несколько диверсий, а во время бомбардировок города советской авиацией подавали летчикам сигналы с помощью фонариков, наводя самолеты на цели. Пастухов и Кобеляцкий уничтожили около двадцати гитлеровских офицеров и агентов СД. Наконец им удалось выведать частичный план минирования Львова. По одной из подземных коммуникаций (вот где пригодилось их знание Пастуховым!) они провели к центру города группу советских автоматчиков. Встретив передовую часть Красной Армии, разведчики передали в ее штаб всю добытую ими важную информацию.

В один из дней, когда разведчики проходили мимо памятника Адаму Мицкевичу, рядом, обдав брызгами, промчался серый автомобиль. Пастухову показалось, что он узнал пассажира в офицерской форме, сидевшего рядом с шофером.

- Видал? - спросил он Кобеляцкого. - Он?

- Он, Грачев, - подтвердил Михаил. - Ну, теперь жди больших дел.

Долго ждать не пришлось. Через три дня Львов, как в свое время и Ровно, был необычайно взбудоражен. Повсюду люди шепотом передавали друг другу самые фантастические подробности о том, как неизвестный офицер убил двух высокопоставленных немецких чиновников.

Разведчики ликовали: значит, они правильно опознали пассажира серого автомобиля.

13 февраля Пастухов купил у мальчишки на улице две издававшиеся во Львове газеты на украинском и немецком языках - "Львiвскi вiстi" и "Лембергер Цайтунг"1. Обе газеты напечатали сообщение об убийстве вице-губернатора дистрикта Галиция, шефа правительства дистрикта доктора Отто Бауэра и шефа канцелярии президиума правительства дистрикта, земельного советника юстиции доктора Гейнриха Шнайдера.

Мальчишка-разносчик так и не понял, почему довольно мрачного вида невысокий, сухощавый дядька вдруг отвалил ему за две газеты столько денег, сколько он не зарабатывал и за день.

Радостные и гордые за товарища, Пастухов и Кобеляцкий отметили его успех тем, что возле кинотеатра "Риальто" пристрелили эсэсовского лейтенанта, а на вокзале ночью, воспользовавшись вспыхнувшей при воздушной тревоге паникой, уничтожили даже немецкого генерала.

Видел во Львове Кузнецова и Борис Харитонов. Он шел по Академической улице, когда вдруг увидел возле приткнувшейся к бровке тротуара автомашины офицера в длинной шинели и надвинутой низко на брови фуражке. Подойдя ближе, он узнал в немце Кузнецова. Как полагал Харитонов, Кузнецов тоже узнал его, но подал немой сигнал - "проходи мимо".

Как выяснилось позднее, видела Кузнецова во Львове и Лисовская. Первые дни после ареста Лидию допрашивали дотошно, но мер физического воздействия не применяли, видимо, рассчитывали на ее благоразумие. Но потом церемониться перестали. Видимо, немцы пришли к твердому убеждению, что она не только была в курсе деятельности Зиберта, но и являлась его сообщницей. Ее перевели в тюрьму и стали избивать по-настоящему. Однажды, уже в двадцатых числах января, всех узников вывели на расстрел. Лидию спасло то, что после очередного допроса она валялась на полу камеры без сознания. Надзиратель решил, что она мертва...