Михаил Cвирин - Танковый прорыв. Советские танки в боях 1937—1942 гг.

Из состава 22-го мехкорпуса вблизи границы к началу войны находилась только 41-я танковая дивизия, расквартированная на западной окраине Владимира-Волынского. Остальные дивизии корпуса располагались в районе Ровно, в сотне километров от границы. Правда, 41-я танковая дивизия была самой боеспособной в корпусе – в ней имелось 415 танков, в том числе 142 Т-26 и 31 тяжелый КВ «с большой башней», а также целых 682 автомобиля и 15 тракторов. Увы, для танков КВ-2 не хватало 152-мм снарядов.

Однако 22-й мехкорпус оказался удивительно невезучим соединением – его постоянно преследовали разные беды. Получив сообщение о начале боевых действий, командир 41-й танковой дивизии полковник П. П. Павлов вскрыл имевшийся у него пакет с выпиской из армейского плана прикрытия границы и в точном соответствии с указаниями из этого пакета направил дивизию… в противоположном от противника направлении – к Ковелю, где по плану прикрытия должны были соединиться все силы корпуса. Но это было еще не все. В пути танки Т-26 попали в болото и благополучно в нем застряли, а комдив утратил связь со штабом армии. В результате дивизия на целые сутки оказалась полностью выключена из активных действий. Лишь 24 июня один из ее батальонов поддерживал части 45-й дивизии 15-го стрелкового корпуса при контратаке на Любомль. Не имея связи с дивизией с самого утра 23 июня, командующий 5-й армией генерал-лейтенант Потапов вообще посчитал, что она погибла.

На самом деле 41-я танковая дивизия в конце концов выбралась из болота, и даже без особых потерь. Но утрата связи с командованием и полное непонимание сложившейся вокруг ситуации привели к тому, что дивизию попросту «растащили» на клочки. Из ее состава постоянно выделялись отдельные танковые роты для борьбы с немецкими воздушными десантами – как реальными, так и мифическими. Если учесть, что за десанты постоянно принимались прорвавшиеся в тыл подвижные разведывательные группы противника, то можно представить себе то количество боевых машин, которое исчезло из состава дивизии за два последующих дня и уже не вернулось в нее. Значительная часть танков дивизии по распоряжению командования 15-го стрелкового корпуса была направлена на крайний правый фланг армии для прикрытия Брест-Литовского направления от танкового прорыва немцев (впоследствии выяснилось, что известие о нем оказались дезинформацией). Еще часть танков была выделена для поддержки 87-й стрелковой дивизии, оборонявшей Владимир-Волынский – впоследствии эти машины оказались в распоряжении 215-й мотострелковой дивизии. К исходу 24 июля части 41-й танковой дивизии обороняли шоссе на Ковель и не помышляли ни о каком наступлении…

Еще 22 июня 19-я танковая и 215-я мотострелковая дивизии вместе со штабом корпуса выступили из района Ровно в направлении на Ковель, как и предусматривалось планами прикрытия. Утром 23 июня корпус располагался в 15–30 километрах северо-восточнее Дубно, когда получил приказ командующего 5-й армией повернуть на Владимир-Волынский для отражения наступления противника. М. И Потапов правильно рассудил, что до утра следующего дня сосредоточения всего корпуса ожидать не приходится, а атаковать танками без поддержки пехоты – бессмысленно.

Поэтому он распорядился начать атаку в 4:00 24 июля, а перед этим сосредоточить 19-ю танковую и 215-ю мотострелковую дивизию в районе Войницы, придав последней те два танковых батальона из 41-й танковой дивизии, что действовали совместно с 87-й стрелковой дивизией. 1-я противотанковая бригада генерал-майора К. С. Москаленко должна была поддерживать атаку танков. [190] Совместно с выдвигавшимися сюда же частями 27-го стрелкового корпуса планировалось атаковать в направлении на Владимир-Волынский и уничтожить прорвавшуюся сюда группировку противника.

Увы, все опять пошло не так, как планировалось. Выехав в направлении Владимир-Волынского, утром 24 июня штаб мехкорпуса находился юго-восточнее города, имея при себе ничтожную охрану – несколько броневиков и два танка. 19-я танковая дивизия запаздывала, командир корпуса генерал-майор С. М. Кондрусев тщетно пытался связаться с 41-й танковой дивизией по радио или хотя бы отыскать ее следы на местности. Но вместо этого штабная колонна чуть было не напоролась на передовой отряд 14-й немецкой танковой дивизии, прорвавшийся от Устилуга через Владимир-Волынский, обойдя оборону 87-й стрелковой дивизии с севера. По счастью, здесь, восточнее Войницы, уже развернулась 1-я противотанковая артиллерийская бригада – точнее, ее головные артиллерийские дивизионы, выброшенные по шоссе от Луцка.

19-я танковая дивизия вышла в район Войницы лишь в районе 13 часов 24 июня. Из имевшихся у нее 163 танков (в основном Т-26) 118 машин (72 %) было потеряно еще на марше. Оставшиеся 45 танков и 12 бронеавтомобилей 14 часов при поддержке пехоты 135-й стрелковой дивизии атаковали части 298-й пехотной дивизии противника и к 16:30 отбросили ее к Войнице и селу Локачи.

Через два-три часа противник атаковал вновь – на этот раз танки 14-й танковой дивизии двинулись через Войницу вдоль шоссе. Артиллеристы Москаленко отбили эту атаку, но при этом было потеряно четыре батареи 712-го артиллерийского полка вместе со всем личным составом. [191] В этом бою осколком снаряда был убит и генерал Кондрусев, находившийся на КП арт-бригады, после чего в командование механизированным корпусом вступил начальник штаба генерал-майор В. С. Тамручи.

По утверждениям Москаленко, после отступления противника на поле боя осталось догорать около 70 танков и бронемашин – цифра достаточно солидная, даже если поделить ее примерно пополам. Однако танковая атака оказалась неудачной – немцы успели выдвинуть в первый эшелон противотанковые орудия, от огня которых наступающие легкие машины понесли большие потери. В ходе развернувшегося сражения 19-я танковая дивизия была фактически разгромлена – она потеряла все свои танки, а в артиллерийском полку осталось всего 14 орудий. Командир дивизии генерал-майор К. А. Семенченко был ранен, оба командира танковых полков погибли, начальник артиллерии пропал без вести, а командир мотострелкового полка умер от ран. Немцы заявили о 267 уничтоженных советских танках – видимо, посчитав в их числе и брошенные по дороге машины.

В ночь на 25 июня остатки 19-й танковой и 135-й стрелковой дивизии начали отходить на Торчин и далее севернее Луцка, поскольку шоссе уже оказалось перерезанным. Днем 25 июня 13-я танковая дивизия 3-го мотокорпуса противника заняла практически никем не обороняемый Луцк. Вечером того же дня немцы с ходу попытались форсировать Стырь, но были отброшены от мостов артиллерией 135-й стрелковой дивизии и третьего эшелона противотанковой бригады.

215-я моторизованная дивизия полковника П. А. Барабанова действовала несколько успешнее – выйдя севернее Владимира-Волынского лишь к вечеру 24 июня, она отбросила к городу передовые части 298-й пехотной дивизии, но на рассвете следующего дня была сама атакована немцами и отступила в сторону Ковеля. Танковый полк дивизии в этом бою участия не принимал, поскольку все его машины (129 БТ), израсходовав горючее, отстали от дивизии и остались в районе Казина (15 км северо-западнее Луцка). Позднее 215-я мотодивизия действовала совместно с 41-й танковой дивизией, но участия в танковом сражении в треугольнике Луцк—Дубно—Броды участия уже не принимала.