Анатолий Варшавский - Следы на дне

В 1953 году до фотоальбома было еще далеко. Нужно было сначала разыскать "Вазу". Разыскать, ибо ни одна живая душа не знала, да и не могла знать, где же именно затонул корабль. Долгое время Францену не удавалось найти никаких данных в архивах, кроме самых общих упоминаний, что-де затонул корабль, едва отойдя от берега.

Представьте же себе радость исследователя, когда ему в руки попалось датированное 12 августа 1628 года официальное донесение шведского парламента королю о происшествии с "Вазой", в коем упоминалось, что корабль затонул у Бекхолемзуддена и находится на глубине тридцати с лишком метров!

Это было уже кое-что.

10. С помощью тралов и щупа собственной конструкции Андерс Францен на своей моторной лодке принимается, придерживаясь заданных квадратов, за обследование дна Стокгольмской бухты.

Немало потешались портовые острословы над упорным инженером, вылавливавшим всякую рухлядь (банки, склянки, сломанные кровати, ржавые велосипеды -- чего там только не было!).

Францена это не обескураживает.

Проходит одно лето. Второе. Третье.

В августе 1956 года примелькавшийся уже портовикам молодой человек в очередной раз курсирует на своей моторке по заливу. Время от времени он, словно заправский рыболов, забрасывает в море длинную леску с крючком на конце.

И уже собирается возвращаться домой -- опять тщетны его поиски, -когда внезапно леска приходит назад с кусочком дерева. Это кусочек дубовой доски или, может быть, дубовой обшивки и явно давнего происхождения.

Неужели удалось разыскать место гибели "Вазы"?

Похоже, что так.

11. Это, однако, надо доказать. А доказать можно только одним путем: нужно разыскать судно.

Не известно, чем бы окончилось дело, если бы среди друзей Францена не было Пэра Эдвина Фальтинга.

Он, бесспорно, лучший водолаз Швеции.

4 сентября все того же 1956 года Фельтинг начинает спуск под воду. Все идет нормально. На дне он чуть ли не по грудь опускается в ил. "Ничего не вижу, -- сообщает он по телефону, -- кругом ил".

Все же в кромешной темноте он понемногу начинает продвигаться вперед и вскоре нащупывает какую-то деревянную стену. Борт корабля? Весьма похоже.

Проходит еще некоторое время, и становится совершенно ясно: корабль. Старый деревянный парусник с двумя батарейными палубами, с фок-мачтой, с люками для пушек, с оставшимися кое-где пушками.

Сомнений нет, это действительно "Ваза".

Теперь пора подумать и об организации экспедиции: нужны понтоны, снаряжение для глубоководных исследований, тросы, лебедки -- много чего нужно.

Но прежде всего нужны деньги.

По примерным подсчетам, подъем "Вазы" со дна морского (а именно этого добивается Францен) обойдется в десять миллионов крон. Изрядная сумма. И хотя речь идет о действительно интересной работе, в какой-то степени даже патриотической, министерство финансов Швеции отказывается предоставить такие деньги: предприятие, по мнению многих экспертов, является более чем сомнительным.

Докажите, говорят Францену, что есть хоть какие-то шансы поднять в целости и сохранности на поверхность это увязшее на тридцатитрехметровой глубине в иле судно, что его можно хотя бы вытащить из ила и подтащить до того места, где глубина вдвое меньше, - - все легче будет его оттуда поднимать.

12. И все же это было чертовски заманчиво! Подумать только, корабль XVII века посреди Стокгольмской гавани! Неужели так и оставить этот единственный в своем роде корабль на дне? При том благоприятном для подъема стечении обстоятельств, что затонул он в закрытой тихой бухте, в которой не приходилось опасаться таких штормов и ветров, как в далеких просторах суровой Балтики.

Ни течения, ни черви не нанесли ему, насколько можно было судить, никакого вреда. Балтика вообще обладает удивительной особенностью. В ее водах не водятся в силу разных причин эти "морские термиты", и потому тут, как правило, хорошо сохраняются деревянные части кораблей.

Эти и многие иные аргументы приводили сторонники Францена. Даже в газетах стали писать, что "Ваза" представляет огромный интерес не только для моряков, что судно пополнит наши сведения о культуре Швеции XVII века и ее промышленном производстве, что с любой точки зрения необходимо сделать все возможное, дабы поднять уникальный военный корабль.

13. Весной 1957 года был создан Временный комитет, объявивший, что он ставит своей целью осуществить подъем "Вазы". Идея становилась все популярнее. Заявила, что примет участие в задуманном предприятии, компания по спасению имущества на воде: поможет поднять судно, если шведские подводники подготовят его к подъему. Объявили о сборе денег. На соответствующий банковский счет мог переслать деньги любой желающий... Предприимчивый владелец пивных заводов даже пиво выпустил новой марки -"Ваза".

Францену и Фельтингу удалось договориться с начальником морского училища о том, что группа учащихся -- водолазов и аквалангистов -- в порядке учебной тренировки примет участие в работах по подъему судна.

В основном, однако, пришлось потрудиться водолазам.

"Подводные легкие", освободив человека от громоздкого скафандра, от пут воздушных шлангов, открыли перед ним широкие горизонты для подводного плавания и подводных исследований.

Это было великое открытие.

Здесь, однако, самое время заметить, что акваланги вовсе не вытеснили, да и не могли вытеснить старое, добротное, верное водолазное снаряжение. Тяжелые и легкие водолазные костюмы не исчезли. Там, где нужно уйти на изрядную глубину и провести какие-либо ограниченные в пространстве долговременные работы, ну, допустим, подвести под увязшие в иле остатки корабля стальные тросы или провести другие какие-либо трудоемкие работы, без водолазов не обойтись.

В Стокгольме был именно такой случай. Прежде всего -- так решили специалисты -- необходимо было проделать шесть ходов в иле, под днищем корабля. Ходы были нужны для того, чтобы подвести стальные тросы, которые должны были опоясать затонувший фрегат.

...Они уходили под воду в скафандрах, в обуви со свинцовыми подошвами, в круглых металлических шлемах со стеклом хорошего обзора. Системы подачи воздуха, электроподогревательная система, телефонная связь, спасательный конец, переговорные устройства -- все это, равно как и герметичность костюмов, проверялось самым тщательным образом. За поясом у водолазов были ножи, в правой руке они держали брандспойты: мощная водяная струя прорубала дорогу в слежавшемся иле для толстых стальных тросов. Одновременно велись подготовительные работы и на самом корабле. Фок-мачта стояла невредимой, такой же, как и за триста тридцать лет до этого. Ее решили снять, поскольку она представляла опасность для водолазов. На верхушке мачты находилась деревянная скульптура, ее сбили, и она так и пропала.