В. Королюк - Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв.

Более важным в данный момент представляется указать на другое. Сообщения Титмара Мерзебургского Жвно свидетельствуют о том, что в борьбе Святополка с Ярославом дело не сводилось просто к иноземном) вмешательству. Титмар юпределенно говорит, что после битвы на Буге Болеслав “принимался всюду жителями с большими дарами и честью”63. В этой связи привлекает к себе внимание и другое сообщение Титмара, разрывающее его рассказ о походе Болеслава: “Между тем Ярослав захватил силой один град, послушный его брату, и увел его жителей”64.

Далее, летоп'ись молчит об обороне Киева и об наступающих Болеславе и Святополке Титмар сообщает, правда, об обороне столицы от печенегов, которых подбил на выступление против Руси Болеслав, но вслед за тем пишет о том, что она скоро (14 сентября) вынуждена была открыть ворота перед завоевателями, объясняя это бегством Ярослава и страхом перед союзниками Болеслава и Святополка — немецкими рыцарями65. И сразу же хронист переходит к описанию торжественной встречи киевским духовенством победителей в Св. Софии и рассказывает о поднесении Болеславу пышных даров, которые он распределил среди своих союзников и любимцев и отослал в Польшу66.

Если рассуждения Титмара о страхе перед немецким рыцарством можно уверенно истолковать как тщеславное бахвальство немецкого хрониста, то остальные его сведения представляют существенный интерес. Они определенно свидетельствуют, что и у Святополка были свои сторонники на Руси, причем >не только среди феодальных верхов, но и среди горожан Важно также, что, судя по Титмару, Святополк не был еще “окаянным” в глазах даже киевского духовенства.

В сообщениях Титмара обращает на себя внимание только еще одна деталь: “Оборонялся он (Киев.— В. К.)

собственными жителями, но вскоре был принужден чужим мужам открыть ворота, ибо оставленный своим королем спасающимся бегством...”,67 не имел выбора и должен был принять завоевателей. Можно ли, опираясь “а это сообщение Титмара, предположить, что Ярославу, несмотря на поражение, удалось все-таки сохранить часть своих сил и временно укрыться в Киеве и что только после его вторичного бегства Киев перешел в руки победителей? К сожалению, слова хрониста не настолько определенны, чтобы можно было на них строить обоснованный вывод. Выводу этому противоречит летопись. Зато его как будто подтверждает Аноним Галл

Походу Болеслава Храброго у него посвящены две никак ие связанные между собой главы первой книги 7 и 10. Ме|жду ними стоят сообщения, не имеющие к походу никакого отношения Галл да!же и не пытается как-нибудь связать эти два свои рассказа, по всей вероятности, основанные на устной дружинной или придворной традиции.

Обращаясь к сообщениям Галла о походе 1018 г., прежде всего надо отметить, что события, рассказанные в 10 гл., т. е. после описания похода в целом, совпадают в основном с событиями битвы на реке Буг в передаче Титмара и летописи.

По словам хроники, во время одного из походов Болеслава Храброго войска его встретились с русскими отрядами при неизвестной реке Очевидно, это — Буг русской летописи. Но у Галла есть одна подробность, не засвидетельствованная другими источниками. Дело в том, что поход поляков совпадает с каким-то походом русского князя, так что в то время как польские войска оказываются на русском берегу реки, русские располагаются на польском. Битва разыгрывается и у Галла вследствие перебранки и поддразнивания со стороны русских. Только в несколько ином варианте: пока дружина Храброго отдыхает после веселой пирушки, челядь обозная возится у реки со всякими своими делами.

8 это время начинается перебранка. Раздраженная челядь хватается за оружие спящих и вплавь перебирается через реку. Завязывается ожесточенная битва. В это время просыпается дружина и тоже вступает в бой. В результате русские разбиты и спасаются бегством.

Рассказ в целом очень близок к сообщениям других источников, только разбавлен большим количеством разных анекдотических деталей, не представляющих самостоятельного интереса. Во главе сражающихся и у Галла стоят князья. Это — Болеслав I и Ярослав.

Расхождение в описании расположения 'противников, отмеченное выше, может быть находит свое объяснение в факте наличия войны между обоими государствами перед самым киевским походом 1018 г. Этот факт и превратился в устной традиции в расцвеченный фантазией рассказ о том, как в поход выступили оба противника одновременно, причем ничего не подозревая друг о друге68.

Теперь следует обратиться к 7 главе первой книги хроники, посвященной специально походу 1018 г.

Описание его начинается с краткого сообщения о пограничном столкновении и победе над неприятелем, не решившимся дать настоящий отпор. Об этом пограничном столкновении более подробно рассказывается в 10 главе той же хроники. Затем следует рассказе быстром марше на Киев, без осады городов и взимания дани69. Пока все у Галла изложено относительно близко к двум другим источникам. Поспешность Болеслава I объясняется в хронике стремлением захватить в первую очередь князя и столицу70. Следовательно, Ярослав в этот момент находился в Киеве. Галл, следуя за своими источниками, передает далее абсолютно анекдотический рассказ о том, как Ярослав с тупым видом во время рыбной ловли получил в лодке известия о поражениях, а затем, отчаявшись в возможности сопротивляться и чуть ли не открыто насмехаясь над собой, предался позорному бегству. Источник Галла в этом месте более чем очевиден. Это польская дружинная традиция, стремящаяся представить Ярослава в таком смешном и глупом виде. В связи с этим стоят и противоречия данных 7 главы с данными уже разобранной 10. Бросается в глаза отсутствие хнязя Ярослава во время пограничного столкновения, отсутствие какой-либо попытки к сопротивлению с его стороны. Между тем об участии Ярослава в битве на Буге есть сведения не только в хронике Титмара и в летописи, но и у самого же Галла в 10 главе его хроники.

В конце 7 главы Галл снова рассказывает о битве между Ярославом и Болеславом на реке Буг, относя ее на этот раз ко времени возвращения Болеслава из Киева в Польшу71. Несомненно, однако, что речь здесь идет опять об августовской битве 1018 г. Конструировать на основании этого сообщения Галла новый этап борьбы между Ярославом и Болеславом, как это делает И. Лин-ниченко72, нет никаких оснований. Не в интересах Ярослава было в тот момент преследовать Болеслава и рисковать поражением, оставляя Святополка спокойно накапливать силы в Киеве.

Стремлением очернить и высмеять противника, характерным для этого раздела хроники, объясняется и то обстоятельство, что захват Киева, по Галлу, обходится без всякого, даже самого малейшего сопротивления73. Итак, даже если отступление Ярослава к Киеву и подтверждается Галлом Анонимом, то все же явная неточность и противоречивость использованной им устной традиции с характерными для нее анекдотическими элементами при явном пренебрежении к противнику исключают возможность опираться на его хронику в этом вопросе.