Геннадий Тираспольский - Беседы с палачом. Казни, пытки и суровые наказания в Древнем Риме

Так, по сообщению Светония, император Калигула своего «тестя Силана заставил покончить с собой, перерезав бритвою горло». [317] Светоний . Жизнь двенадцати цезарей, с.116 (IV Гай Калигула 23, 3) Сходным образом свёл счёты с жизнью магистрат Софоний Тигеллин: «Окружённый наложницами, среди бесстыдных ласк, он долго старался оттянуть конец, пока не перерезал себе бритвой глотку, завершив подлую жизнь запоздалой и отвратительной смертью». [318] Тацит, с.565 (История I, 72)

Лютый деспот, Нерон, приказывая умереть, приставлял к нерешительным жертвам врачей, которые помогали им вскрывать вены. [319] Светоний . Жизнь двенадцати цезарей, с.166 (VI, Нерон 37, 2)

А вот что рассказывал Плутарх о расправе римского полководца Лукулла над супругами побеждённого понтийского царя Митридата VI: «Когда явился [320] придворный по имени Бакхид и велел женщинам самим умертвить себя тем способом, который каждая из них сочтёт самым лёгким и безболезненным, [321] одна из жён Митридата Монима сорвала с головы диадему, обернула её вокруг шеи и повесилась, но тут же сорвалась. “Проклятый лоскут, — молвила она, — и этой услуги ты не оказал мне!”. Плюнув на диадему, она отшвырнула её и подставила горло Бакхиду, чтобы он её зарезал. [322] Другая жена Береника взяла чашу с ядом, но ей пришлось поделиться им со своей матерью, которая была рядом и попросила её об этом. Они испили вместе, но силы яда достало только на более слабую из них, а Беренику, выпившую меньше, чем нужно, отрава никак не могла прикончить, и она мучилась до тех пор, пока Бакхид не придушил её». [323] Плутарх, т. 2, с.246–127 (Лукулл XVIII)

Как сообщал Тацит, «претор Плавтий Сильван [324] Марк по невыясненным причинам выбросил из окна жену Апронию и, доставленный тестем Луцием Апронием к Цезарю, [325] т. е. к императору Тиберию принялся сбивчиво объяснять, что он крепко спал и ничего не видел и что его жена умертвила себя по своей воле. Тиберий немедленно направился к нему в дом и осмотрел спальню, в которой сохранялись следы борьбы, показывавшие, что Апрония сброшена вниз насильственно. Обо всём этом принцепс [326] Тиберий докладывает сенату, и по назначению судей бабка Сильвана Ургулания послала ему кинжал. Так как Ургулания была в дружбе с Августой, считали, что это было сделано ею по совету Тиберия. После неудачной попытки заколоться подсудимый велел вскрыть себе вены». [327] Тацит, с.159–160 (Анналы IV, 22) Основываясь на этом сообщении, Роберт Грейвз в своём романе «Я, Клавдий» развивает сюжет, согласно которому с Апронией расправилась обладавшая огромной физической силой Ургуланилла, первая жена будущего императора Клавдия, сделавшая это по поручению своей мстительной подруги-лесбиянки Нумантины, которую Плавтий Сильван Марк оставил ради Апронии (см.. [328] Грейвз, с.340–342 (глава 23-я)

Консул Квинт Лутаций Катул, узнав о вынесенном ему смертном приговоре, «в только что просмолённом и сыром ещё помещении разогрел уголья и добровольно задохся». [329] Аппиан Александрийский, с.348 (Гражд. войны, II, 74)

Существовали и другие способы вынужденного самоубийства. Так, по рассказу Аппиана, знаменитый Катон Младший, решивший покончить с собой, чтобы избежать казни от рук палача, и «не найдя возле постели обычно там находящегося кинжала, …закричал, что его домашние предают его врагам, ибо чем другим, говорил он, сможет он воспользоваться, если враги придут ночью. Когда же его стали просить ничего против себя не замышлять и лечь спать без кинжала, он сказал весьма убедительно: “Разве, если я захочу, я не смогу удушить себя одеждой, или разбить голову о стену, или броситься вниз головой, или умереть, задержав дыхание?”». [330] Аппиан Александрийский, с.420–421 (Гражд. войны II, 98)

Своё намерение Катон Младший всё же осуществил — и с редкостным мужеством: «…полагая, что все, которые находились у его дверей, заснули, [331] он поранил себя кинжалом под сердце. Когда выпали его внутренности и послышался какой-то стон, вбежали те, которые находились у его дверей; ещё целые внутренности Катона врачи опять сложили внутрь и сшили разорванные части. Он тотчас притворился ободрённым, упрекал себя за слабость удара, выразил благодарность спасшим его и сказал, что хочет спать. Они взяли с собой его кинжал и закрыли двери для его спокойствия. Он же, притворившись, будто спит, в молчании руками разорвал повязки и, вскрыв швы раны, как зверь, разбередил свою рану и живот, расширяя раны ногтями, роясь в них пальцами и разбрасывая внутренности, пока не умер. Было ему тогда около пятидесяти лет». [332] Аппиан Александрийский, с.421 (Гражд. войны II, 99)

Психологически и технически близка к смягчённой. Особенный размах такая разновидность казни получила в период второго триумвирата (43–31 гг. до н. э.), заключённого между Октавианом Августом, Марком Антонием и Эмилием Лепидом. Чтобы покруче расправиться со своими политическими противниками и спешно завладеть их имуществом, триумвиры развязали неслыханный террор, составив проскрипции — списки лиц, объявленных вне закона (подробнее об этом см. главу 6-ю).

«Одни умирали, защищаясь от убийц, — рассказывал Аппиан, — другие не защищались, считая, что не подосланные убийцы являются виновными. Некоторые умерщвляли себя добровольным голоданием, прибегая к петле, бросаясь в воду, низвергаясь с крыш, кидаясь в огонь…». [333] Аппиан Александрийский, с.504 (Гражд. войны IV, 15)

Посредством психологической казни (damnatio memoriae = ignominia post mortem) подвергался забвению умерший римский император за свои недостойные деяния. Решение о такой каре принималось сенатом и предусматривало отмену законов и распоряжений императора, а также вычёркивание его имени из государственных документов.

Попутно производились и другие карательные действия. Так, после гибели императора Калигулы от рук заговорщиков некоторые сенаторы предлагали «истребить память о цезарях и разрушить их храмы»; [334] Светоний . Жизнь двенадцати цезарей, с.130 (IV Гай Калигула 60) память о погибшем вследствие заговора императоре Домициане искоренялась в частности тем, что сенаторы велели сорвать у себя на глазах со стен дворца заседаний императорские щиты и изображения, чтобы разбить их оземь. [335] Светоний . Жизнь двенадцати цезарей, с.222 (VIII Домициан 23) В переплавку шли статуи почивших опальных правителей, [336] Гаврилов, Гаспаров, Ковалёва, Петровский, Солопов, с.531, примеч. 82–83 имена их выскабливались на чужих сооружениях. [337] Элий Лампридий . Коммод Антонин, с.79 (XVII, 6)