Александр Алябьев - Хроника воздушной войны: Стратегия и тактика. 1939–1945

В воздухе они наблюдали эскадрильи немецких военных самолетов, летящих на восток Германии к местам своей дислокации, а приблизившись к голландской границе, они заметили вышедшие из Вильгельмсхафена и стоящие на рейде соединения немецких боевых кораблей. Коттон тотчас же сделал несколько фотографий. Он тогда и предположить не мог, что, ориентируясь именно по ним, английская авиация нанесет свой первый удар по немецким военным кораблям.

Двумя днями позднее, в субботу 26 августа, Коттон снова летал над Германией, а точнее, над островом Силт. Он получил от адмиралтейства совершенно секретное задание по фотографированию.

Утром в четверг, 31 августа 1939 года, Гитлер объявил свой план «Вейс» — план нападения на Польшу. До 13:00 все подразделения находились в состоянии ожидания приказов. Война началась на следующий день.

2093 самолета люфтваффе против 463 польских, среди которых 150 истребителей, 86 бомбардировщиков и 154 разведчика; 36 бомбардировщиков «Лось» были безнадежно устаревшими и слабо вооруженными — таков был расклад к началу войны. К тому же у польских генералов не было выработано концепции ведения боевых действий в случае военного конфликта. Шесть авиационных полков было развернуто в Польше к июню 1939 года. Из них была сформирована авиация, находившаяся в распоряжении польского Верховного командования: бригада бомбардировщиков и бригада истребителей. Остальные были поделены между армиями и оперативными группами, что и составило оперативные военно-воздушные силы. Такое раздробление и без того малочисленной авиации только ускорило ее уничтожение и исключало любое успешное применение.

Было тут и вот еще что. Под предлогом зарабатывания валюты для последующего перевооружения армии новейшие и лучшие польские самолеты продавались за границу. К сентябрю 1939 года они были у румын, болгар, греков и турок, в то время как польские пилоты видели эти самолеты только на фотографиях. Из-за различных ошибок в планировании самые большие польские машины PZL-1 работали летом 1939 года на учениях всего по три дня в неделю, а половина экипажей была отправлена в. отпуск.

Польская военная авиация и прочие роды войск начали свою мобилизацию слишком поздно, а для полноценной комплектации наземным персоналом уже не оставалось времени, что и привело к снижению боеготовности польских вооруженных сил. Польское главнокомандование до самого конца медлило с перенесением мирных авиационных баз на скрытые полевые аэродромы, чтобы «излишне не провоцировать Берлин», в то время как летчики переживали изнуряющие часы бездействия. Хотя до вечера 31 августа и удалось перебросить самолеты первой линии на запасные замаскированные аэродромы, на месте все еще оставалось оборудование, запасные части и прочее всех этих баз.

Сентябрь — декабрь

Пятница, 1 сентября 1939 г., Варшава

Штаб Верховного главнокомандования в своем коммюнике № 1 сообщает:

«Сегодня ранним утром без объявления войны немецкие военно-воздушные силы и сухопутные войска нанесли неожиданный удар по нашей территории. Немецкие военно-воздушные силы провели множество налетов как по отдельным целям, так и вдоль всей территории…»

Информационное агентство ПАТ передает из Варшавы: «Первые боевые действия с немецкой стороны начались в ночь на пятницу. Бомбардировочные эскадрильи нанесли удар по польскому побережью Пуцк (Путциг) вблизи от Гдыни (Гдин-ген) с целью разрушить расположенные там аэродромы, но в результате не причинили ущерба. На Гдыню было также сброшено несколько бомб, которые не причинили ущерба. Кроме того, был бомбардирован Хельм (Кульм) в Померании. Еще один воздушный налет на аэродромы под Биалой не достиг своей цели».

1 сентября 1939 г., вечер

Верховное командование вермахта доводит до сведения: «Люфтваффе в повторном мощном налете бомбили и разрушили военные объекты и польские аэродромы в Рамеле, Путциге, Грауденце, Позене, Шоке, Лодзи, Томасцове, Радоме, Руде, Катовице, Кракау, Лемберге, Бресте, Тересполе. Кроме того, многочисленные бомбардировочные эскадрильи эффективно поддерживали продвижение сухопутных войск. Люфтваффе господствовали сегодня в небе Польши, хотя мощные силы еще остаются в Средней и Западной Германии».

Первый вылет

«Мы находимся в Силезии, в 80 километрах от польской границы. Наш боевой Do-17 с полностью заправленными бомболюками находится на стартовой позиции одного из авиационных подразделений. Старт может быть дан со дня на день, но мы все ждем и ждем. Ответственный за бомбометание обер-фельдфебель сказал мне: «Будем надеяться на то, что нам не придется разгружать машину». Каждый экипаж уже успел изучить карту от корки до корки, каждый знает время полета до Варты и Пилице. Каждый знает изгибы Варты западнее Дциалосцына. Но мы все еще должны ждать и ждать.

31 августа проходит, как и предыдущие дни, без особых событий. Мы, как всегда, в свободное время сидим у громкоговорителя и ждем специального сообщения. Внезапно звонит телефон. Адъютант принимает сообщения, а мы пытаемся понять их смысл по его лицу. Тут же быстро даются указания эскадрильям: «Завтра с 4:20 быть готовыми к вылету». Подъем в 2:00, 2:30 завтрак, 3:15 обсуждение полета, в 4:00 все экипажи в машинах. В 4:10 все машины должны быть готовы к вылету. А сейчас — всем спать».

Когда мы идем на обсуждение полетов, то утро встречает нас неприятной прохладой. Каждый из нас испытывает огромное напряжение. И вот, наконец, мы слышим ясный приказ командира боевой группы на первый вылет: «Группа осуществляет налет на аэродром Кракова на низкой высоте! Время налета 5:45. Наши цели — ангары, склады, верфь, помещения для хранения горючего. Особое внимание обратить на вражеские самолеты, расположенные на земле». Затем следуют данные о предполагаемой польской противовоздушной обороне.

Мы обязательно должны быть у цели в указанное время, если не хотим пострадать от взрывных волн других наших бомбардировочных эскадрилий. Налет должен проходить с востока в нашу сторону. Все ясно, и часы сверены до минуты.

Полное силы троекратно звучит старое солдатское приветствие в честь нашего любимого фюрера в сумерках утра 1 сентября. В падающем свете восходящего солнца горят огни выхлопных газов от заведенных моторов. Пулеметы в полном порядке, ленты заправлены. Первая эскадрилья стартует через две минуты. Вот и мы легли на курс. Очень трудно ориентироваться в первое время в густой утренней дымке, но мы знаем, что в эти минуты наши товарищи на земле повалили пограничные столбы и начали свое наступление… Медленно светает, и видимость становится прекрасной. Мы летим над вражеской страной. Ченстохов лежит слева от нас. Мы берем курс на восток, затем поворачиваем с юга на запад и летим вдоль Вислы на Краков. Скоро мы могли уже без карты понять, что летим над Польшей. Огромные необработанные площади, запущенная страна, в которой кое-где видны грязные крестьянские дома. Мы летим на высоте 50–100 метров. Напряжение каждого из нас растет минута за минутой. Слева от нас летит другая эскадрилья, по черным разрывам на горизонте мы видим, что ее обстреливают с земли. Мы снижаемся до 50 метров, чтобы попадать точно в цель. Вдруг мы замечаем прямо под собой на земле стройные ряды польских истребителей, бомбы летят вниз, вражеские самолеты уничтожены, повсюду раздаются раскаты от взрывов, за нами тянутся непрерывные гирлянды снарядов стреляющих с земли зенитных установок. Но наши бомболюки уже пусты, мы выполнили свою задачу и, прижимаясь к земле, ложимся на обратный курс. Домой» («Фёлъкишер беобахтер», сентябрь 1939 года).