Борис Шуринов - Загадка Розуэлла

Руководство контрразведки приказало приставить к Ла-Пазу помощника, и выбор пал на сержанта Рикетта, того самого Рикетта, который был на ранчо Брейзела с капитаном Кэвиттом. Функции Рикетта были определены очень четко: заботиться о Ла-Пазе, обеспечивать жилье и все необходимое, доставлять его в любую точку по первому требованию, денег не экономить.

По словам Рикетта, он взял штабную машину — и в путь. С самим Брейзелом Ла-Паз разговаривал еще в то время, когда фермера задержали на базе (то есть до 15 июля). А теперь они объезжали все бары и ранчо, и ЛаПаз встречался с людьми, спрашивал, не приходилось ли им видеть что-либо необыкновенное за последние месяцы. Он свободно говорил по-испански, а в этой захудалой части штата Нью-Мексико нередко фермеры изъяснялись по-английски с большим трудом, а встречались и такие, с кем без испанского и делать-то нечего.

Попадались люди, видевшие нечто загадочное, и все это помечалось на топографической карте и расследовалось. В одном случае они добрались до указанной им точки на вершине одного из холмов и увидели деревья, верхушки которых были срезаны необъяснимым образом.

Несколько раз им рассказывали о наблюдении сразу двух или трех огней, быстро летевших в строю. В районе Короны очевидцы сообщили об огненном шаре, вокруг которого кружили два других.

Ла-Паз выразил желание облететь весь район и посмотреть сверху, не бросается ли что-либо в глаза? Им удалось обнаружить участок, на котором верхний слой почвы как бы кристаллизовался; там же обнаружили несколько кусочков уже упоминавшейся загадочной фольги. Это было довольно близко от поля Брейзела, на котором фермер нашел массу обломков.

Рикетт не заводил разговоров о катастрофе, но Ла-Паз сам представил свою версию на основании следов: кораблей было два или три, поврежденный корабль приземлился и, вероятно, было исправлено необходимое, но после взлета что-то произошло, и он взорвался или распался на части.

Все эти поиски продолжались три-четыре недели. Впоследствии каждый из них составил свой отчет для базы Кэртлэнд (возле Альбукерке), откуда бумаги переслали в Вашингтон.

Рикетт встретил Ла-Паза через год в Альбукерке. Непонятно почему, но Ла-Паз счел своим долгом сказать Рикетту, что в том внеземном корабле-зонде не было экипажа и он управлялся на расстоянии. Рикетт промолчал. Похоже, что каждый из них играл свою игру в секретность. Больше они никогда не встречались [164].

С учетом появившихся новых материалов можно полагать, что представленная здесь очередность событий очень близка к реальной. Хотя еще раз отметим, что до абсолютной поминутной точности в мелких деталях никому, думается, уже не добраться. Впрочем, так ли это важно, если в крупном все расставлено по местам? А вот по поводу конкретного места находки самого корабля и трупов в розуэллском случае споры не прекращаются. Но совершенно очевидно, что лежал ли объект в нескольких километрах к юго-востоку от ранчо Брейзела (около 65 километров от Розуэлла) или примерно в тридцати пяти километрах к северо-северозападу по отношению к городу, это ничего не меняет в самой сути происшествия. Да и пейзаж и там, и здесь, в общем-то, одинаков.

Но почему из представленной вереницы событий выпала история Барни Барнетта, оказавшегося, как мы помним, одновременно с археологами перед разбившимся объектом и трупами членов экипажа? Вроде бы, странная ситуация: не поделись Б.Барнетт со своими друзьями тем, что ему довелось пережить, еще неизвестно, стало бы раскручиваться искусно размазанное и забытое розуэллское происшествие? А в результате Барнетту места тут не нашлось.

Да, не нашлось. Во-первых, мешает нестыковка во времени суток. От друзей Барни Барнетта известно, что он наткнулся на лежавший на земле объект утром или днем, и подоспевшие военные увели его и оказавшихся там же студентов-археологов с места катастрофы. А Фрэнк Кауфман говорит об обнаружении разбившегося объекта только после наступления темноты, причем в районе Розуэлла, находящемся на значительном удалении от рабочих участков Барни Барнетта, и нет здесь никакого упоминания об археологах.

Во-вторых, не дает покоя случай «Sw», упоминаемый шефом ФБР Эдгаром Гувером. Не тут ли собака зарыта? Не в этом ли случае кроется ответ на загадку, заданную нам Б.Барнеттом посмертно? Ведь до сих пор путаница возникала из-за наложения элементов двух явно различных по времени и месту событий одного порядка, происшедших в одном и том же штате — Нью-Мексико и привязываемых, порой «за уши», к розуэллскому происшествию.

Историей Барни Барнетта нельзя было пренебрегать. Тем более что С.Фридман вышел на некоего майора ВВС Лида, который рассказал, что в шестидесятых годах ему пришлось заниматься расследованием путей утечки информации о потерпевшем катастрофу летающем диске. Вычислили виновного, но против него ничего не предприняли, не желая привлекать к нему внимание окружающих. Этим источником утечки информации оказался Барни Барнетт [165]. (Напомню, что Б.Барнетт умер в 1969 году, его жена — в 1977-ом. Детей у них не было. А племянница, Алис Найт, сказала У. Муру, что два человека из ее семьи слышали от дяди историю о катастрофе загадочного корабля незадолго до его смерти.) Было ясно, что случай с Барнеттом, набредшим на разбившийся корабль и лежавших на земле членов экипажа, должен найти свое место на территории штата Нью-Мексико. И он его обязательно найдет.

Таким образом, с лета 1947 года наша цивилизация живет как бы в двух параллельных плоскостях: на одной все, как после Коперника и Эйнштейна, известно, что Земля круглая и вращается вокруг Солнца, а мы страшно одиноки во Вселенной, и быстрее скорости света ничто и никто никуда не летает; на другой — строго ограниченное число людей, располагающих новой картиной мира и ломающих головы, стремясь разгадать технические тайны неизвестных кораблей, прилетающих к нам из глубин Вселенной с несуществующими для современной науки скоростями и с уму непостижимыми техническими решениями.

5 марта 1946 года в американском городе Фултоне английский премьер-министр Черчилль заявил об опустившемся железном занавесе — закрытии границ между странами, оказавшимися в сфере советского влияния, и Западной Европой. Мир вступил в период холодной войны и гонки вооружений.

12 марта 1947 года Трумэн выступает со своей доктриной, обещая экономическую и военную помощь любой стране, которой угрожал бы в той или иной форме СССР.