Борис Шуринов - Загадка Розуэлла

Структура:

а. Тип материала: металл, черный металл, цветной металл, не металл.

б. Композит или многослойный, с использованием различных сочетаний металлов, металлической фольги, пластмассы и, может быть, бальзового дерева или аналогичных материалов.

в. Необычные методы изготовления для достижения чрезвычайной легкости и структурной устойчивости.

Приспособления:

а. Специальные устройства, такие как выдвигающиеся купола, обеспечивающие необычный обзор пилоту и членам экипажа.

б. Необычные свойства или устройства для открывания и закрывания дверей. (Похоже, что двери на разбившихся кораблях тоже озадачили американских специалистов. — Б.Ш.)

Посадочное устройство:

а. Указать тип посадочного устройства: обычное — трехколесное, многоколесное; необычное — треножник или хвостовой костыль.

б. Приспособления для взлета со льда, снега, песка или воды.

Силовая установка:

а. Ядерный двигатель (атомная энергия). Вероятно, ядерные двигатели не будут походить ни на один из привычных типов моторов, хотя атомная энергия может использоваться в сочетании с любым из нижеперечисленных типов (поршень, реактивный двигатель). Летательный аппарат может характеризоваться отсутствием системы подачи топлива и емкости для хранения топлива.

б. Силовая установка может быть интегральной частью летательного аппарата и, возможно, не будет восприниматься как отдельный от аппарата элемент» [169].

Вот уж, действительно, нарочно не придумаешь! Такое можно было написать только после того, как все это прощупано, взвешено, рассмотрено. Ведь совершенно очевидно, что, наблюдая за полетом в воздухе неизвестного объекта, никто не стал бы упоминать в описании «чрезвычайно легкий вес», «различную металлическую фольгу», «бальзовое дерево или аналогичный материал»... Но ведь именно так и описывали найденные на поле куски сам Брейзел, его сын и Джесси Марсел, да к тому же в 1947 году! [170]Те самые куски, которые затем были приписаны шару-зонду. Ну а в отношении силовой установки, тут и подавно! Нужно обязательно видеть подобный аппарат и, не понимая, на чем основан принцип тяги, пытаться рассуждать вслух, отталкиваясь от последнего слова науки, а этим словом в 1947 году являлась атомная энергия, хотя и были доподлинно известны только ее разрушительные свойства. Либо иметь безудержную, для 1947 года, фантазию и морочить голову разведслужбе. Но второе объяснение применительно к начальнику Управления воздушной разведки Дж.Шулгену никак не подходит. Тут все проще. Обнаружение хотя бы одного-единственного из указанных элементов на каком-либо иностранном летательном аппарате свидетельствовало бы, что его создатели имели возможность щупать и изучать то же самое, что и американцы, и достигли успехов в понимании и использовании «наглядного пособия», упавшего с неба. А оно, это «пособие», могло рухнуть с не меньшим успехом в любом уголке земного шара.

Люди, допущенные до Тайны, и не думали даже конспирации ради величать найденное зондом. Для них это «летательный аппарат типа «летающая тарелка».

ДОСТОВЕРНОСТЬ ЭТОЙ ЗАПИСКИ ГЕНЕРАЛА ДЖ.ШУЛГЕНА ОБСУЖДЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ: документ рассекречен 29 января 1985 года в соответствии с Законом о свободном доступе к информации.

Мир быстро и резко менялся. В 1948 году Чехословакия попытается (безуспешно) вырваться на Запад, в июне начнется блокада Берлина, который будет снабжаться по воздуху почти год. Нужны ракеты, и это понимают все, но они будут потом. А в 1947 году требовалась мощная авиация, и Соединенным Штатам — а мы с вами находимся все еще там, в штате Нью-Мексико — необходимо, казалось бы, заботиться о дальнейшем развитии самолетостроения. И тут новая загадка...

Создается впечатление, что после лета 1947 года Трумэна одолевают странные мысли.

30 октября 1947 года Гарри Трумэн делает в своем личном дневнике следующую запись:

«Обговорить с госсекретарем.

. . .

2. Военное вовлечение при нападении со спутника.

а) Должны ли мы планировать противостояние этому?» [171].

Что побудило Гарри Трумэна задуматься над этим вопросом? Идет 1947 год, у США имеется атомная бомба, и ничто не предвещает скорого ее появления у других. Никакой угрозы ракетной атаки со стороны СССР не просматривается. Да и с точки зрения лингвистики, использованное Трумэном слово сателлит (спутник) в 1947 году никак не вписывается в технические разработки того периода. Будь еще упомянута «ракета» — куда ни шло, но уж никак не «спутник»! До запуска первого искусственного спутника Земли (1957 год) еще надо было прожить целых десять лет, и слово «сателлит» в 1947 году могло быть истолковано только в астрономическом своем значении: спутник, спутник Земли или какой-либо иной планеты, например.

Таким образом, даже при скептических улыбках вполне закономерно предположение, что Г.Трумэн написал вышеприведенные строки, размышляя о найденных аппаратах. Откуда они? А если существует некий космический корабль, находящийся на орбите Земли? Во всяком случае, в подобном предположении больше смысла, чем в любом ином абстрактном толковании слов тогдашнего президента.

В 1947 году в США были начаты широкие разговоры о необходимости выделения более значительных сумм на развитие оборонных программ. Но от кого собирались обороняться Соединенные Штаты, единственные в то время обладатели атомного оружия? Об угрозе со стороны Советского Союза в 1947 году не могло быть и речи. Забавно, что только в конце 50-х годов перед американскими аналитиками был поставлен вопрос: «Исходит ли реальная угроза Западу от Советского Союза?» [172]Но одно провоцирует другое, за «А» следует «Б». Да и «В» оказалось не за горами: 5 октября создан Коминформ. Вскоре последовала блокада Берлина (июнь 1948 — май 1949).

Поначалу гонка вооружений казалась странной, поскольку Трумэн, вопреки земной логике противостояния, вопреки уровню военной техники того времени, категорически возражал против увеличения числа самолетов ВВС США! Почему? Не шла ли в трумэновских рассуждениях речь о другом гипотетическом противнике, который вслух не назывался, но оценка технических возможностей которого (в соответствии с запиской Туайнинга и по изучавшимся обломкам) лишала сна, а воспроизведение хотя бы некоторых летных характеристик требовало срочной мобилизации всех ресурсов? И в то же время этого возможного противника нельзя было назвать вслух по соображениям национальной безопасности. Но если противник не называется, то каким образом добиться выделения колоссальных средств на проведение соответствующих работ? В 1948 году, сразу после принятия бюджета, Трумэн встретился (20 и 26 марта) с президентами двух крупнейших в то время авиастроительных компаний, «Мак-Доннел — Дуглас» и «Боинг», и информировал их о предстоящих больших проектах, рассчитанных на многие годы. Так началась работа над самыми секретными программами [173].