Никита Ломагин - Неизвестная блокада

За исключением, пожалуй, так называемого Гарвардского проекта, посвященного изучению социальной системы советского общества на основании интервью выходцев из СССР в послевоенный период, серьезных исследований на эту тему не проводилось. И все же, на наш взгляд, воссоздание общей картины массовых настроений представляется возможным. В случае изучения настроений в период битвы за Ленинград мы располагаем не только отдельными дневниками, воспоминаниями и письмами тех, кто жил в Ленинграде или защищал его, но и разнообразными обзорами настроений, составленными политическими органами Ленинградского фронта и КБФ, а также спецслужбами противоборствующих сторон. Более того, в процессе работы над книгой нами была предпринята попытка выявить документы в американских и английских архивах о том, что знали руководители союзных держав о положении в Ленинграде в период блокады. Такое любопытство было вполне оправданно, поскольку союзники (особенно англичане) были кровно заинтересованы в точной информации о том, что происходило в СССР в целом и на важнейших театрах военных действий, в частности. Возможность сепаратного мира с Германией в начале сентября 1941г. 19, судьба Ленинграда и Балтийского флота, как известно, нашла свое отражение в переписке Сталина и Черчилля. Однако, ни в архиве Черчилля в Кэмбридже, ни в Национальном архиве США и Архиве Национальной безопасности в Вашингтоне, в материалах дипломатических ведомств и спецслужб каких-либо интересующих нас сведений о положении в Ленинграде, настроениях, страшном голоде, массовой смертности гражданского населения нам обнаружить не удалось. Активная работа американской разведки в отношении СССР началась несколько позднее 20, и в 1945—1946 гг. она уже была в состоянии представлять американскому президенту аналитические обзоры о важнейших внутриполитических событиях и настроениях населения.

Другие источники по интересующей нас проблематике, находящиеся в зарубежных архивах (архивах Гуверовского института, Колумбийского и Гарвардского университетов), представляют собой, в основном, воспоминания эмигрантов, переживших блокаду в Ленинграде или же находившихся в непосредственной близости от него в оккупированных немцами пригородах. Фрагменты дневника Лидии Осиповой приведены в Приложении к заключительной главе книги. Иными словами, ожидать каких-либо сенсаций в расчете на зарубежные архивы не приходится. В связи с этим, очень важными нам представляются материалы германских спецслужб и УНКВД ЛО о положении в Ленинграде, а также разнообразные источники из партийных архивов.

Источники

Какое место занимают материалы советской и германских спецслужб в изучении настроений населения? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо дать краткую характеристику источников по избранной теме. Нами выявлены следующие источники по рассматриваемой теме:

1) Спецсообщения УНКВД, включая материалы военной цензуры (архив УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области).

2) Политинформации о настроениях населения, подготовленные партийными органами предприятий, райкомов и горкома партии (Центральный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга).

3) Приказы военных советов Ленфронта и КБФ, политдонесения и директивы политорганов частей, находившихся в городе, а также материалы военной цензуры (ЦАМО и ЦАВМФ).

4) Спецсообщения немецкой службы безопасности СД о положении в Ленинграде (Национальный Архив США, Центр хранения историко-документальных коллекций — бывший Особый архив, ЦГИА СПб).

5) Спецсообщения военной разведки 18-й армии (Национальный архив США).

6) Дневники жителей блокадного города, письма родственникам и знакомым, а также представителям власти (рукописный отдел Российской национальной библиотеки, фонд воспоминаний ЦГАИПД СПб, фонд А.А. Жданова в РЦХИПД, коллекции архива Гуверовского института, материалы Гарвардского проекта в Бахметьевском архиве Колумбийского университета и 37 томов интервью выходцев из СССР, находящиеся в архиве Гарвардского университета).

7) Опубликованные сборники документов.

Каждый из перечисленных источников имеет свою специфику. Органы УНКВД ЛО, материалы которых о продовольственном положении и настроениях ленинградцев в период блокады, политических настроениях и агентурно-оперативной деятельности мы приводим, выполняли одну из важнейших функций в обороне города. Чем тяжелее становилось положение на фронте вокруг Ленинграда, и чем реальнее была угроза сдачи города, тем большее значение отводилось органам государственной безопасности. Все важнейшие мероприятия по превращению города в крепость, а в случае необходимости — и подготовке к его сдаче — проводились при непосредственном участии УНКВД. Информация УНКВД была чрезвычайно важна для корректировки пропагандистских усилий, для выравнивания дисбаланса между ожиданиями и объективной реальностью. Не случайно, что из центрального аппарата регулярно поступали директивы с просьбой «срочно сообщить отклики интеллигенции, рабочих и колхозников в связи с «докладом тов. Сталина», «сообщением Совинформбюро», «заключением договора» и т. п. Таким образом, знание массовых настроений было важнейшей предпосылкой «мудрой», отвечающей чаяниям народа политики Сталина. Нередко именно с представлениями научной интеллигенции, откликавшейся на те или иные события, вели скрытую полемику органы пропаганды и агитации.

В спецсообщениях УНКВД звучали голоса представителей практически всех слоев общества — домохозяек, рабочих, рядовых инженеров, известных ученых, академиков, деятелей культуры. Наверное, ни один другой источник не может обеспечить такой репрезентативности, как документы НКВД. Спецсообщения органов НКВД были очень детальными, в них приводились десятки примеров высказываний людей самых разных профессий, положения (за исключением партийной и советской номенклатуры), добытых агентурно-оперативным путем.

Спецсообщения НКВД о настроениях населения не дают нам возможности проследить эволюцию настроений какого-либо конкретного лица на протяжении всего периода блокады. Ведомство, призванное обеспечивать государственную безопасность, фиксировало главным образом потенциально или реально опасные настроения, удаляя малейшие ростки оппозиционности режиму. Как правило, период времени между первым проявлением нелояльности и арестом составлял несколько дней, уходивших на допрос свидетелей и получение санкции у прокурора. Однако «горизонтальный срез» морально-политического состояния различных слоев общества представлен в документах НКВД очень детально. Они позволяют воссоздать общее развитие настроений горожан в период битвы за Ленинград, особенно тех, что непосредственно граничили с оппозиционностью. Материалы о «контрреволюционной» деятельности дают возможность обозначить вторую границу спектра политических настроений в период войны (первая граница была задана самим режимом и господствовавшей идеологией). Надо все же отметить, что в период кризиса 1941—1942 гг., когда все, казалось, было плохо, УНКВД приводило примеры и типично просоветских настроений, хотя это, скорее, являлось исключением.