Никита Ломагин - Неизвестная блокада

Вероятно, найдется немало скептиков, которые усомнятся в адекватности отражения в документах УНКВД настроений в осажденном городе или сочтут данную публикацию «очернительством», попыткой дегероизировать подвиг ленинградцев. Еще раз отметим, что поведение и, тем более, настроения населения не следует оценивать с позиции сегодняшнего дня и той информации о планах Гитлера в отношении Ленинграда, которая стала известна после войны. Осенью и в первую блокадную зиму даже начальник ГлавПУРККА Мехлис испытывал затруднения с доказательствами «человеконенавистнической сущности» немецкого фашизма и направлял в политорганы Красной Армии директивы предоставить такие материалы 21. Вполне естественно, что в Ленинграде были люди, искренне верившие в то, что превращение Ленинграда в «открытый» город могло спасти жизни сотен тысяч людей. В конце концов, в свое время не кто иной, как Ленин, настаивал на «похабном» мире с Германией.

Вопрос о том, кто виноват в голоде и трагедии Ленинграда, неоднократно поднимался ленинградцами в период блокады. Примечательно, что часть населения считала власть (центральную и местную) тоже причастной к массовой гибели населения, обвиняла ее в неспособности защитить горожан и даже подозревала во вредительстве (о последнем весьма красноречиво свидетельствовали широко распространенные в феврале 1942 г. слухи об отстранении от должности Попкова и других ленинградских руководителей и даже расстреле председателя Ленгорсовета).

Безусловно, необходимо привлекать самые разнообразные источники для восстановления полной картины эволюции настроений в Ленинграде. Но одно представляется совершенно очевидным — без материалов УНКВД исследователям социальной истории, массовой психологии, а также системы политического контроля обойтись не удастся. По сути, это практически единственный источник, в котором регулярно отражались взгляды, суждения и эмоции практически всех слоев населения (за исключением, пожалуй, партийно-советской номенклатуры, которая до 1944—1945 гг. пользовалась своеобразным «иммунитетом») в связи с важнейшими событиями общественно-политического и социального характера.

В отличие от документов УНКВД ЛО, материалы партийных органов с большой полнотой высвечивают спектр лояльных настроений и, наоборот, куда в меньшей степени отражают негативные настроения. Но уникальность материалов ВКП(б) состоит в том, что, во-первых, главным образом в них мы можем найти информацию об изменении настроений самих членов партии (привлечение к уголовной ответственности даже за контрреволюционную деятельность осуществлялось только после исключения обвиняемого из рядов ВКП(б)). Именно протоколы заседаний райкомов и горкома ВКП(б) являются тем источником, который лучше, чем какой-либо другой, позволяет ответить на вопрос о том, как вели себя рядовые коммунисты в наиболее тяжелые месяцы блокады. Сколько коммунистов поддались панике и спешно стали «терять» партийные билеты?

Как изменялась динамика численного состава партии в годы блокады? Много ли желающих было вступить в партию в условиях блокады и возможной сдачи города (это было однозначное решение, поддерживавшее режим)? И, наконец, только архивы ВКП(б) содержат информацию о настроениях среднего и высшего партийного звена. Подчас это стенограммы выступлений, реплики в ходе обсуждений, пометки на документах, переданных для ознакомления, воспоминания, написанные после окончания войны. Вместе с тем, следует учитывать, что возможности партийных органов по сбору информации были существенно меньше, чем у НКВД.

Еще в довоенный период секретари Ленинградского горкома ВКП(б) были проинформированы о том, что «качество политической информации... находится на крайне низком уровне..., что многие руководители партийных организаций не понимают значения информации, как одного из важнейших участков партийной работы» 22. Райкомы и первичные партийные организации не уделяли должного внимания подбору информаторов. Поступавшая в райкомы информация в большинстве случаев была приурочена к кампаниям и состояла, главным образом, «из сухих, малосодержательных сводок о различных собраниях, митингах, которые проводятся в связи с тем или иным событием на предприятиях» 23. Авторы докладной записки в ГК «О состоянии партийной информации в Московском, Фрунзенском, Петроградском и Свердловском РК ВКП(б)» подчеркивали, что «информация райкомов не отражает жизни районов, не выдвигает и не ставит перед городским комитетом ВКП(б) актуальных вопросов, не сигнализирует о недостатках, которые имеются на некоторых фабриках и заводах» 24. В наиболее критический период октября—декабря 1941 г. заведующий отделом информации одного из РК сетовал на малочисленность актива информаторов ввиду недооценки информации некоторыми руководителями, а также на неоперативность ее доставки в РК. Это, в свою очередь, приводило к несвоевременному информированию ГК и ВС 25.

Морально-политическая ситуация в частях действующей армии, находившихся в Ленинграде, нашла свое отражение в сводках и донесениях политорганов, в материалах военных трибуналов Ленфронта и Краснознамённого Балтийского флота, в информациях особых отделов о настроениях военнослужащих, в письмах бойцов в редакции газет и руководителям партии и советского государства. Эти материалы характеризуются полнотой, регулярностью, наличием статистических данных о количестве антисоветских проявлений 26.

Важным источником для изучения настроений населения в годы блокады являются документы немецких разведывательных служб — службы безопасности СД и военной разведки. Информацию о положении в городе немецкая разведка получала, анализируя советские трофейные документы, данные радиоперехвата, допросы перебежчиков и военнопленных, среди которых были и генералы, а также через свою агентуру. В центре внимания германских спецслужб были изучение общей политической ситуации в городе, настроений населения, вопросы обеспечения горожан продовольствием, информация о руководстве города и об ответственных должностных лицах, а также целый ряд чисто военных вопросов, которые представляли «исключительный интерес» для командования 18-й немецкой армии. Речь шла, прежде всего, о расположении военных и промышленных объектов Ленинграда.

Изучение документов немецких спецслужб о ситуации в блокированном Ленинграде и вокруг него, а также материалы регионального управления наркомата внутренних дел, меют своей целью ввести в научный оборот новый массив документов как в целом о битве за Ленинград, так и, в особенности, о продовольственном положении в городе, настроениях населения, смертности и др.