Егор Гайдар - ДНИ ПОРАЖЕНИЙ И ПОБЕД

Решение для меня было непростым. Действительно, демократические избиратели настойчиво требовали от нас единства. Им трудно было разобраться в том, кто выступает за него, кто – против. Они видели другое: суета и амбиции демократических лидеров не позволяют им соединить усилия для отпора реальной угрозе коммунистического реванша. На сей раз никто уже не спрашивал, откуда Гайдар выкопал эту угрозу, она – налицо. Было очевидно: если мы договоримся, это придаст нашим избирателям дополнительный оптимизм и уверенность в силе российской демократии. Появятся серьезные шансы усилить свое представительство в Думе, особенно если демократические кандидаты по мажоритарным округам не станут заниматься взаимной грызней, конкурировать друг с другом.

Я понимал, что без моего согласия на это его условие коалиции не будет, а значит, и надежды победить на парламентских и президентских выборах практически тоже не будет. Либо мы идем на выборы разрозненными и рискуем потерпеть тяжелое поражение, либо добиваемся единства, но ценой поддержки кандидатуры Григория Явлинского в президенты.

Взвешиваю все доводы. Да, Явлинский – честолюбец, но ведь интеллигентный человек, умный, не любит ни коммунистов, ни национал-социалистов, противник войны, сторонник частной собственности. Подробно беседую с ним насчет его экстравагантных финансовых идей, реализация которых, по моему убеждению, опасна, способна развалить народное хозяйство. По разговору понимаю – в этом вопросе он отнюдь не собирается отстаивать свою жесткую позицию. Мы договариваемся встретиться на телевидении, в очередных "Итогах", с тем, чтобы подготовить избирателей к возможности нашего сотрудничества.

Снова обдумываю альтернативы. Без единства демократов настоящего либерала в президенты нам не провести. Наиболее серьезная угроза – коммунисты, в первую очередь Зюганов. Кто может ему противостоять? Ельцин? Черномырдин? На май 1995 года они слишком завязли с чеченской войной. Пока, судя по рейтингам популярности, демократические избиратели, по всей видимости, просто не проголосуют ни за того, ни за другого. И значит, будет Зюганов. Отсюда единственный наш шанс – создать демократический блок, добиться объединения "ЯБЛока" и "Демвыбора". Поддержка Григория – необходимая цена. Придется ее заплатить. Еду на телевидение. Чуть позже приезжает Явлинский. Отвожу его в сторону и говорю, что готов принять его предложение. Он буквально преображается, в глазах триумф. Теперь при поддержке "ДВР" он не один из целой череды претендентов-демократов, а общепризнанный демократический кандидат в президенты. Меняется вся картина политического мира, открываются новые возможности. Явлинский предлагает тут же в эфире это и обозначить. Я соглашаюсь. Передачу смотрит практически вся политическая элита страны. Из нее очевидно – мы с Явлинским принципиально договорились о единстве демократов! Впрямую никакие слова не произнесены, но всем мало-мальски осведомленным все и так абсолютно очевидно. После передачи едем ко мне в институт и продолжаем разговор, конкретизируем, что делать дальше. Обсуждаем альтернативу: что лучше – общий блок или два блока, но с согласованными принципиальными позициями и согласованными кандидатами по мажоритарным округам; договариваемся решить этот вопрос в рабочем порядке. Оговариваем принципиальные политические проблемы, не затронутые раньше, вырабатываем план дальнейшей деятельности. Мои помощники раздобыли бутылочку "Метаксы" – выпиваем по рюмке.

На следующее утро назначаю заседание Политсовета "ДВР", чтобы проинформировать своих коллег о ходе переговоров, получить их принципиальное одобрение. Общий мандат на проведение переговоров мне предоставил прошлый пленум Совета партии. Утром – восторженные звонки и телеграммы из Москвы, Питера, регионов – ну наконец-то, договорились о единстве, не подвели. Резкий перелом в настроении демократического электората очевиден. Видимо, решение было правильное. Провожу Политсовет, коллеги почти единодушно поддерживают принятое решение. Кто-то, правда, упрекает в том, что мы дали Явлинскому слишком много. Но подавляющее большинство согласно: если это действительно обеспечит единство демократического лагеря на предстоящих выборах, игра стоит свечь.

Сразу после Политсовета подходит кто-то из журналистов, спрашивает, как я прокомментирую заявление Явлинского о том, что блока между нами не будет. Думаю, что это какое-то недоразумение, говорю, что не знаю о таком заявлении. До вечера пребываю в убеждении, что речь идет о какой-то ошибке, ведь еще оставшиеся не решенными между нами вопросы носят технический характер. Вечером смотрю новости, худшее подтверждается. Звоню Явлин-скому, прошу завтра подойти ко мне и договориться, как выходить из положения, все еще надеюсь, что речь идет о технических огрехах. Однако настораживает растерянный голос Григория. Условливаемся встретиться в кабинете Сергея Юшенкова. Наутро приходит Явлинский, в глаза не глядит. Я говорю о том, что надо срочно исправить положение, сделать совместное заявление, подтверждающее наше единство и договоренности. Он в ответ произносит что-то маловразумительное. О внутренних трудностях в "ЯБЛоке", о том, что решение не было достаточно тщательно подготовлено и возникли какие-то проблемы. Все дальнейшее просто не понимаю. Кажется, еще что-то о коммунистах, которые, по его мнению, в борьбе с нынешней властью могут стать союзниками.

Чувство после расставания с ним преотвратнейшее, но все-таки в глубине души остаются сомнения: наверное, Явлинский встретил сопротивление внутри "ЯБЛока" и ему придется убеждать некоторых членов фракции, но в конце концов это ему удастся и он не откажется от заявленных на всю страну, обнародованных всенародно договоренностей. Вечером во вторник смотрю выступление Явлинского по телевизору и с изумлением узнаю, что, оказывается, никакой коалиции между "ЯБЛоком" и "ДВР" ни при каких обстоятельствах быть не может. Вот так! На первый взгляд – ситуация вернулась к исходной, существовавшей несколько дней назад. На самом деле – трагическое поражение демократов. Как будто из шара, взмывшего вверх, выпустили воздух. Только что была надежда на единство, серьезную борьбу, победу, и вдруг все рухнуло, причем это чувство испытали многие и многие демократические избиратели по всей стране. Им непонятно происходящее, они не вдаются в детали, просто констатируют, что демократические лидеры опять не договорились. Может быть, из-за личных амбиций.

Думаю, что именно в тот момент было предопределено поражение демократов на парламентских выборах 1995 года. Разрыв договоренностей между "ДВР" и "ЯБЛоком" объективно открыл дорогу дальнейшему дроблению сил демократии. Реальных шансов на победу в выборах у них не осталось.