Вильям Похлебкин - Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Выпуск 1

Некоторые сведения об Иване Грамотине и его роли в московской администрации сохранились в наказе русским послам, отправленным в 1615 году на переговоры с поляками под Смоленск. Он пытался склонить бояр к избранию царем не королевича Владислава, а самого короля Сигизмунда - в наказе было записано: "А гетману Хоткееву говорити: он сам о том всем бояром говорил, и грамоту у себя королевскую сказывал, и князя Юрья Трубецкого, и Ивана Грамотина, и Василья Янова о том к нам ко всем бояром присылал, чтоб нам всем целовати крест королю самому". Русским дипломатам предписывалось говорить: "В уряде на Москве был ты, Александр, владел всем, как хотел, а в Посольском приказе был изменник Московского государства дьяк Иван Грамотин, ваш советник, и он по совету с тобою так писал, и печати боярские были у него, и вы писали, что хотели, и печатали, а бояре того не ведали". Согласно официальной версии, Грамотиным были составлены "боярские" грамоты к Сапеге с призывом идти под Москву против главы первого ополчения Прокопия Ляпунова, а также к королю с сообщением об аресте патриарха Гермогена по решению бояр.

В 1611 году Иван Грамотин по приказу Гонсевского от лица бояр говорил с польским послом Жолкевским. Думный дьяк готовил посольство Трубецкого, Салтыкова и Янова, отправившееся в Польшу в сентябре 1611 года. На пути в Литву послы встретили войско гетмана Карла Ходкевича, который в обход всех международных норм изъял у них дипломатическую документацию, прочел наказ и вернул посольство в Москву, заявив, что король Сигизмунд будет недоволен предложениями русской стороны. По настоянию Ходкевича Иван Грамотин, прибыв в обоз гетманского войска, написал для послов новый наказ в том виде, в каком требовали поляки.

В конце декабря 1611 года Иван Тарасьевич и сам отправился ко двору польского короля. Целью его миссии было ускорить приезд в Россию и воцарение польского принца. Отъезжая из осажденной Москвы, Грамотин изготовил сам для себя посольскую документацию, запечатал грамоты боярскими печатями и отправился в Польшу, не уведомив об этом бояр. Вероятно, он увез с собой боярские печати, поскольку в наказе русским послам указывалось: "А боярских печатей после Ивана Грамотина в Посольском приказе и не сыскали". Однако недалеко от Москвы думный дьяк был схвачен ополченцами и ограблен. После этого Иван Тарасьевич некоторое время прожил у гетмана Ходкевича, а затем написал для себя новую грамоту от бояр, с которой и прибыл к Сигизмунду III.

В ноябре того же года он пришел к столице с польским отрядом, получив от Сигизмунда III поручение склонить Земский собор к избранию царем Владислава. Потерпев неудачу, Грамотин возвратился в Польшу и доложил королю, что "лучшие люди" желают видеть царем королевича, но не смеют открыто говорить об этом, боясь казаков. После этого некоторое время Ивану Грамотину пришлось прожить в Польше. Вплоть до сентября 1615 года в официальных русских документах Ивана Тарасьевича именовали изменником, "первым всякому злу начальником и Московскому государству разорителем". Тем не менее Грамотин вернулся в Россию и был не только помилован, но и вновь занял высокое место в московской администрации.

2 мая 1618 г. царь "указал свейское посольское дело ведати и в ответе з бояры быти дьяку Ивану Грамотину, а в ответех указал государь писатися ему думным". Уже на следующий день Иван Грамотин присутствовал на аудиенции шведским послам, во время которой исполнял функции, традиционно входившие в компетенцию посольского дьяка. Сделавшись руководителем русской дипломатии, Иван Грамотин продолжил начатое его предшественником, посольским дьяком Петром Третьяковым, восстановление нарушившихся в годы Смуты внешнеполитических связей Московского государства. Важнейшим шагом в этом направлении стало заключение Деулинского перемирия, завершившего войну с Польшей. В подготовке Деулинского договора Грамотин принял самое активное участие.

По роду своей службы постоянно общаясь с иностранцами, Грамотин воспринимал отдельные элементы европейской культуры, о чем свидетельствует заказ им собственного портрета - явление, распространенное в Европе, но в России встречавшееся еще крайне редко. Он занимался и литературной деятельностью - его перу принадлежит одна из редакций "Сказания о битве новгородцев с суздальцами". Особенностью грамотинской редакции "Сказания..." является сочувственное отношение автора к "самовластью" новгородцев, которые "сами себе избираху" князей, и осуждение суздальских князей, которых Грамотин обвиняет в зависти к богатству Новгорода.

28 декабря 1626 г. Грамотин был сослан в Алтырь за незаконное расходование средств казны, отпущенных на Посольский приказ.

После внезапной смерти И.К.Грязева в 1634 г. был срочно возвращен из ссылки, став в четвертый раз руководителем внешней политики Русского государства (случай беспрецедентный в истории дипломатии).

Последний раз в приказной документации его имя упоминается в декабре 1637 года, когда он в последний раз уходит в отставку. 23 сентября 1638 г. Иван Тарасьевич Грамотин умер, не оставив потомства, приняв перед смертью постриг под именем Иоиля в Троице-Сергиевом монастыре, где и был похоронен. Голландский купец Исаак Масса охарактеризовал думного дьяка следующим образом: "похож на немецкого уроженца, умен и рассудителен во всем и многому научился в плену у поляков и пруссаков".

Посольский приказ в Смутное время работал достаточно эффективно, стремясь обеспечить России благоприятные условия в осуществлении контактов с зарубежными державами. В этом немалая заслуга руководителей дипломатического ведомства - судей Посольского приказа. Один из них - думский дьяк Василий Григорьевич Телепнёв. Он был человеком безусловно одаренным и не лишенным дипломатического таланта. Его продвижение по службе было самым стремительным для дипломатического ведомства той эпохи. Заняв пост судьи Посольского приказа с воцарением Шуйского в 1606 г., Телепнёв верно служил государю и вскоре после его свержения сошел с политической арены.

Род Телепнёвых происходил от князей Оболенских. По документам, поданным в Разрядный приказ в конце ХVII века, происхождение Телепнёвых выглядит более скромным: они производили себя от выходца из Польши Степана Телепнёва, переехавшего на службу в Московское государство в XVI столетии. Брат Василия Телепнёва - Ефим - уже в 1604 году упоминается в качестве дьяка в Новгороде Великом, одном из крупнейших русских городов.

Первое упоминание о Василии Телепнёве относится к началу июня 1604 года, когда в Москве находился гонец из Священной Римской империи Валтазар Мерл. Подьячему Василию Телепнёву было велено отнести на подворье к гонцу "опасную грамоту" для проезда в Москву императорского посла, вручить дипломату царское жалованье и вернуть кубки, которые тот подарил во время аудиенции царю Борису Годунову. Характер поручения позволяет предположить, что в то время он уже являлся подьячим Посольского приказа. Второй раз подьячий упоминается 14 октября 1604 г., когда он ездил на подворье к крымскому гонцу для переговоров о выкупе русских пленных, привезенных с собой в Москву этим дипломатом. Спустя три месяца, 7 января 1605 г., он вновь отправился к крымчакам: "...по приказу дьяка Офонасья Власьева ездил Василей Телепнёв на крымской двор для договору тех же полоняников". Интересно, что в росписи подьячих Посольского приказа, служивших в этом ведомстве при Власьеве, имя Телепнёва не названо. Видимо, на тот момент он был одним из "молодых" посольских подьячих, которые при составлении списка не были перечислены поименно.