Валерий Субботин - Великие открытия. Колумб. Васко да Гама. Магеллан.

Молодость адмирала известна, главным образом, из книги его незаконнорожденного сына, Фернандо Колумба. Но текст этого сочинения выглядит далеко не во всем правдоподобным. Он был опубликован в Италии как перевод с испанского через 32 года после смерти автора. Есть основания считать, что перевод был неточным, что в подлинник были внесены дополнения, более всего с целью украшательства. Так, в конце книги после слова «аминь», явно принадлежащего автору, который хочет на этом завершить повествование, следуют два абзаца с несколькими фактическими ошибками, в том числе с неверным указанием на место погребения Колумба. Сочинение Фернандо Колумба содержит сведения, которые до сих пор вызывают споры: обстоятельства службы Колумба на кораблях в Средиземном море, его прибытия в Португалию, путешествия к Северному полярному кругу, о чем будет сказано ниже Епископ Б. де Лас Касас, историк XVI в., пользовался испанским вариантом рукописи Фернандо Колумба (или ее прототипом), и у епископа нет некоторых ошибок итальянского перевода.

В Мадриде и других городах сохранились прижизненные портреты адмирала. На них он выглядит по-разному, хотя некоторые портреты схожи между собой. Посмертные изображения вне зависимости от их художественных достоинств были чаще всего плодом фантазии скульпторов и живописцев. Колумба изображали смиренным христианином, непререкаемым вождем, вдумчивым ученым. Немало было изображений аллегоричных, манерных. Наверное, разумнее судить о внешности адмирала по рассказам современников, знавших его в возрасте 40–45 лет. Он был выше среднего роста, хорошо сложен, силен. На удлиненном лице с орлиным носом слегка выдавались скулы. В молодости волосы Колумба были рыжеваты, но он рано поседел. Одевался адмирал просто. Со времени второго путешествия его не раз обвиняли в честолюбии и корыстолюбии, и не исключено, что адмирал желал возразить своим обвинителям, одеваясь подчеркнуто скромно. С той поры его видели неизменно в бурой францисканской рясе, с веревкой вместо пояса, в простых сандалиях. [7] Bernaldez A. Historia de los Reyes catolicos Don Fernando у Doria Isabel. Seleccion, prologo у notas de Luciano de la Calzada. Madrid, 1946. P. 281–282.

По характеру Колумб был человеком довольно резким. Ему приходилось совершать поступки, о которых он потом жалел. Но современники видели в нем не противоречивую фигуру с раздвоенным сознанием, а целостную и целеустремленную личность.

Колумб редко рассказывал о своей молодости. Возможно, ему было просто не до того. Возможно также, что он, бывший генуэзский бедняк, не желал отличаться от окружавшей его испанской знати. Но в завещании он вспомнил Геную и генуэзцев, тех, с кем был связан с малых лет.

Говорить о Генуе тех времен — значит говорить об итальянском Возрождении, о том, что Колумб был с детства окружен достижениями своей эпохи в науках, искусствах и ремеслах. Равным образом окружали его и контрасты: расцвет гуманизма и кровавые войны, демократия и тирания, роскошь и нищета, свобода одних и рабство других. Он был современником Рафаэля и Леонардо да Винчи. Его путешествия еще не закончились, когда в Риме выступил с лекцией об астрономии Коперник. Колумб не знал многих великих современников, но дух Возрождения его не миновал. Этот дух был в книгах, которые он читал, в людях, с которыми общался, в задачах, которые перед собой ставил.

Генуэзская республика была краем деловых людей и моряков. Она держалась на торговле, ремеслах и судоходстве. Республика не стала родиной великих художников и архитекторов, ее дворцы строили выходцы из других итальянских городов. Но ремесленные изделия Генуи — в том числе шерстяные, которыми занималась семья Колумба, — были добротными, и генуэзские платки были ходовым товаром за границей, в частности в Англии. Текстильное производство сохранилось здесь до наших дней, так же, как судостроение и мореходство. Город, вырастивший Колумба, остался морскими воротами Италии. В XV в. враги республики на море больше всего боялись ходких и хорошо вооруженных генуэзских кораблей. В XX в. здесь продолжают строить корабли, в том числе на крупнейших итальянских верфях «Ансальдо».

Генуя вытянулась полосой вдоль Лигурийского моря, прижатая к нему Апеннинами. За горами лежала сельская местность, край крестьян-садоводов, погонщиков мулов и угольщиков. Как город Генуя XV в. была уникальна в Италии и даже в Европе почти полным отсутствием зелени, скученностью. Большинство ее домов в центре и на окраинах были многоэтажны, улицы были особенно узки, перекрестки не имели площадей. Все это позволило разместить на берегу моря около 100 тыс. жителей. Дворцов было еще мало; они в основном появились позднее, в XVI–XVII вв., когда ради них снесли немало улиц.

Богатые семьи образовали кланы (Адорно, Фиеско, Спинола), которые нередко враждовали между собой, звали на помощь иностранцев, а потом изгоняли их, обвиняя в тиранстве и т. д. История одного из таких кланов — в шиллеровской драме «Заговор Фиеско в Генуе». Одни и те же кланы правили городом и его окрестностями. Крестьяне там жили как арендаторы у знатных кланов, владельцев окрестных замков. На землях сеньоров, кроме крестьян, сидели сервы, а в городе знать обслуживали рабыни, вывезенные чаще всего из стран Черного моря — болгарки, русские полонянки, грузинки. Зависимый люд жил в тех же домах, что и господа, только на верхних этажах.

Со времен крестовых походов Генуя вела широкую торговлю с Востоком. Ей подчинялись часть Пелопоннеса, острова Эгейского моря. Золотая Орда отдала ей Кафу (Феодосию), за что, между прочим, пришлось помогать татарам, сражаясь против русских на Куликовом поле. Но через два года после рождения Колумба была сокрушена Византия, главный союзник Генуи, и торговля с Востоком стала чахнуть. Турки овладели крепостями в Эгейском и Черном морях, оставив за Генуей на сто лет лишь о. Хиос, куда вскоре поехал (моряком либо торговцем) молодой Колумб. Генуя, как и другие итальянские города, стала реже отправлять свои корабли на Восток. Республика все больше ориентировалась на торговлю с Англией, Германией, Фландрией. Ее моряки нанимались на службу в христианские государства Пиренейского полуострова, которые искали новые пути в экзотические страны.

В генуэзском предместье Св. Стефана стоял монастырь того же названия. Монахи сдали под дом участок земли чесальщику шерсти Доменико Коломбо. Как и многие другие ремесленники, чтобы свести концы с концами и оплатить вечные долги, Доменико занимался не только своей профессией. Он продавал сыр и вино, служил привратником у городских ворот, посредничал в торговле недвижимостью. На монастырской земле, в доме, которого давно нет, по-видимому, родился старший из четырех детей Доменико и его жены Сусанны, дочери ткача. Ребенка крестили в церкви Св. Стефана и нарекли Христофором. [8] Lollis C.de. Cristoforo Colombo nella leggenda e nella storia. Firenze. 1969. P. 6–9.