Валерий Субботин - Великие открытия. Колумб. Васко да Гама. Магеллан.

В устьях рек располагались рыбацкие селения; одно из них выросло в город Малакку, на перепутье между Индией, Китаем и островами Юго-Восточной Азии. Находясь на сравнительно узкой части одноименного полуострова, Малакка без особых трудностей сообщалась с берегом Южно-Китайского моря, используя внутренние воды и короткий сухой путь. Там, на противоположном берегу полуострова, нередко прерывался поток товаров, приходивших из Индии и Китая, поскольку требовалось переждать длительный период северо-восточных муссонов и не идти в непогоду в рискованное плавание, огибая полуостров.

Флотилия Секейры, как сообщали хронисты, прибыла в Малакку в середине сентября 1509 г. Португальцы встали на рейде в окружении множества кораблей — длинных, распространенных в Индийском океане арабских дау, тупоносых китайских джонок и проч. У малайцев, как и на Малабарском берегу, смешивались мусульманские и индийские нравы и обычаи. Официальной религией был ислам, принесенный в Юго-Восточную Азию арабскими мореходами и дервишами. Правитель титуловался султаном, но в его дворце был принят индийский церемониал, и для внутреннего обихода он был махараджей. В торговле ходовыми местными товарами были олово и золото. Со временем, когда появилась мировая статистика, п-ов Малакка занял первое место в мире по производству олова. Что касается золота, то португальцы вскоре окрестили горный массив неподалеку от г. Малакки Офиром. Припомнили, что Птолемей в своей «Географии» поместил где-то вблизи Золотой Херсонес. [99] [Ptolemaeas CL] Ancient India as Described by Ptolemey. Calcutta a.o., 1885. P. 197–198. Из привозных товаров хорошо шли европейские ткани и, разумеется, молуккские пряности, доставленные на яванских парусниках.

Появление Секейры в Малакке встревожило местных арабских торговцев, поскольку против их соотечественников в Индии европейцы вели беспощадную войну. Что касается малаккского султана, то он, по-видимому, не собирался первым выступать против европейцев. Скорее всего он рассчитывал, что удаленность от индийских баз затруднит военные действия португальцев, вынудит их смириться с посредничеством Малакки в торговле пряностями. Секейре было дано разрешение создать факторию, где шла торговля в течение двух месяцев, пока корабли стояли на рейде. Конфликт вспыхнул неожиданно. По одним сведениям, его разожгли арабы, уговорив султана напасть на португальцев врасплох, захватить их факторию и одновременно попытаться овладеть их кораблями, куда местные воины заранее проникли под видом мелких торговцев. По другим сведениям, Секейра сам спровоцировал малайцев. Основываясь на слухах о возможном нападении, он отправил султану тела двух убитых местных жителей якобы в назидание тем, кто злоумышлял против европейцев.

Как бы то ни было, португальцы оказались не подготовлены к нападению. Секейре, по словам хронистов, было бы несдобровать, если бы не Магеллан, вовремя приплывший на флагман и предупредивший об опасности. Около 80 моряков, находившихся в городе, были схвачены. Немногие, в том числе Серран, смогли, отбиваясь от малайцев, добраться до стоявшей у берега лодки. Тут их выручило мужество Магеллана и нескольких его товарищей. Невзирая на опасность, они быстро отчалили от флагмана, подплыли к берегу, вступили в бой с малайцами и вызволили из беды тех, кого еще можно было спасти.

Тем временем на португальские корабли двинулась чуть ли не целая армада дау и джонок. Секейра, вытравив якоря, пошел им навстречу и пушечным огнем уничтожил несколько кораблей. Малайцы были рассеяны; португальская флотилия стала хозяйкой положения на рейде, где она оставалась еще более суток. Попытки добиться освобождения моряков, попавших в плен на берегу, ни к чему не привели. Напрасно потратив время, португальцы были вынуждены в конце концов пуститься в обратный путь. В Малаккском проливе, где Секейра до этого побывал как мирный торговец, он теперь, вымещая злобу, ограбил пару местных джонок. Одна из них оказала решительное сопротивление атаковавшему ее португальскому кораблю. Он едва не был захвачен моряками из джонки, если бы на подмогу не поспело подкрепление во главе с Магелланом, что решило исход боя в пользу португальцев. [100] [Barros J.de] Asia de Joam de Barros. Segunda decada. Lisboa, 1974. P. 171–182.

Путешествие с Секейрой, казалось бы, завершало пребывание Магеллана в колониях, поскольку обычный пятигодичныи срок службы у него кончался. За это время он накопил какое-то состояние. Оно вряд ли имело своим источником одно жалование, которое то недоплачивалось, то задерживалось. Скорее всего, здесь была доля добычи, причитавшейся каждому моряку и солдату после узаконенных грабежей на суше и на море. Со всем своим добром Магеллан собрался в обратный путь на одном из кораблей небольшой флотилии, уходившей в Португалию. Случилось так, что ночью из трех кораблей этой флотилии два, в том числе тот, на котором был Магеллан, потерпели крушение на мелях близ Индии, в сотне миль от Каннанура. Падуанская банка у Лаккадивских островов в XX в. оказалась под водой на 30-метровой глубине. Но 500 лет назад эта банка, прикрывавшая рифы, была одной из опасностей, которые подстерегали моряков на пути между Индией и Восточной Африкой. За несколько часов два корабля почти целиком ушли под воду; с трудом удалось выгрузить пряности и часть продовольствия на соседний небольшой остров.

Третий корабль куда-то уплыл, и приходилось рассчитывать лишь на свои силы. Было решено на шлюпках добраться за помощью до Каннанура. Шлюпки не могли всех вместить, и к тому же следовало оставить часть людей на острове охранять грузы, которые могли быть унесены волнами. Конечно, дворяне уселись в лодки, не пожелав брать с собой простых матросов, которым предстояло сидеть на неведомом острове, охранять чужое добро и ждать, когда придет подмога. Матросов вряд ли это устраивало, но накал страстей сбил Магеллан: «Пусть едут капитаны и идальго, а я остаюсь с матросами. Ведь они поклялись, дали слово, что потом пришлют за нами». [101] Herrera A.de. Historia General de los Hechos de los Castellanos. Decada II. Lib. II. Cap. XIX. Madrid, 1730. P. 53.

Шлюпки благополучно дошли до Каннанура, и через десяток дней Магеллан с его матросами был снят с падуанских мелей. Прибыв со спасателями в Каннанур, он отложил планы возвращения в Португалию. Возможно, причиной был материальный ущерб, причиненный ему кораблекрушением, и теперь он желал поправить дела, оставшись в Индии. По-видимому, в это время Магеллан занялся торговлей. Известно, что в конце 1510 г., находясь в Кочине, он ссудил одному португальскому коммерсанту 200 крузадо (по 3,84 г золота в каждом), которые тот не вернул. Коммерсант умер; его наследник ссылался на то, что ему в свою очередь задолжал сам король Мануэл, и соглашался отдать деньги после получения Королевской задолженности. Магеллан получил свои 200 крузадо только по прошествии шести лет, через суды, без какой-либо неустойки.