Фердинанд Грегоровиус - История города Рима в Средние века

О отцы, омойте отвратительно загрязненные мраморные статуи:

Пусть стоят они чистыми, — произведения великих мастеров;

Пусть будут они самыми драгоценными украшениями нашего города

Да не запятнает памятников искусства

Никакое позорное, безбожное деяние.

Таким образом, даже фанатический победитель языческой партии Евгения предписывал охранять, как общественное украшение города, статуи древних богов после того, как они перестали быть предметом поклонения. Мы имеем доказательства тому, что даже еще в конце V века попорченные статуи богов исправлялись по приказанию городского префекта. Писатели IV и V веков говорят, что площади, купальни и колоннады Рима были полны статуй. Общественные украшения Рима сохраняли языческий характер так же, как в Константинополе. В этой христианской столице Востока в V и VI веках тоже еще были свои императорский дворец, ипподром, купальни Зевксиппа, дворец Лавса, дворец сената и форумы с древними изображениями богов и героев. Оба города после того, как древняя религия была оставлена, представляли собой музеи искусств. Кроме того, дома знатных римлян славились собраниями произведений ваяния и живописи. Дворцы знатных родов Бассов, Пробов, Олибриев, Гракхов и Паулиниев, перешедших в христианство, еще долго могли радовать своих гостей видом обнаженных божеств древней мифологии. Но приближалось время, когда многие римляне из страха перед Христом или из боязни Алариха могли скрывать некоторые наиболее любимые, металлические или мраморные, изображения богов, закапывая эти сокровища в землю, откуда они были извлечены уже по прошествии многих веков. С той поры, как старые боги Греции стояли покинутые в запертых храмах, мастерские в Риме также опустели; небольшое число христианских мастеров занималось лишь украшением саркофагов библейскими сценами, а языческие — перестали воспроизводить Венеру и Аполлона и не создавали больше ни художественных фризов для храмов, ни колонн прекрасного стиля. Падение искусства было последствием падения древней религии; множество мраморных глыб из государственных каменоломен Греции, Азии и Африки оставались в древней Marmorata без всякого употребления. Еще и в настоящее время то здесь, то там находят при раскопках эти глыбы, и кажется, как будто какая-то ужасная катастрофа постигла те мастерские, для которых некогда назначался весь этот драгоценный материал.

Что касается числа статуй, то краткий перечень в конце Notitia указывает только, сколько было в Риме во времена Гонория наиболее замечательных статуй. В этом перечне значится, что в городе обращали на себя внимание 2 колосса, 22 большие конные статуи, 80 позолоченных статуй богов и 74 из слоновой кости. Как велико было число статуй, украшавших 36 триумфальных арок, источники, театры, дворцы и купальни, на это нет указаний в перечне; но в более позднем описании времени Юстиниана мы узнаем, что если не в то время, к которому относится это описание, то все-таки в V веке в городе насчитывалось 3785 медных статуй императоров и великих римлян. Многие художественные создания, которыми Август, Агриппа, Клавдий, Домициан, Траян, Адриан и Александр Север в таком изобилии некогда украсили Рим, представляли уже обломки своего прежнего великолепия; тем не менее мы будем иметь случай убедиться, что даже после разграбления города готами и вандалами, вплоть до времени Григория Великого, Рим представлял такое богатство общественных произведений искусства, какого мы и в настоящее время не найдем во всех столицах Европы, вместе взятых.

Христианство, пуская корни в императорском Риме все глубже и глубже, окружая его все более своими мистериями и таким образом ведя его к тому превращению, которое составляет одно из исключительных явлений мировой истории, проявило в отношении внешнего вида города троякое действие: разрушительное, созидательное и преобразовательное. Вообще все эти три вида воздействия могут обнаруживаться наряду один с другим. Но когда в старую систему вводится, как зародыш, новое начало, закон жизни требует, чтобы это начало прежде всего создало свои собственные формы, и только тогда старая форма уничтожится или изменится. Важным и замечательным обстоятельством является то, что христианская церковь уже в первом периоде своего существования подчинила своему ведению город Рим, разделив его, независимо от существовавших 14 гражданских округов, на 7 церковных округов, составивших самостоятельную систему управления церкви. Этим округам соответствовали семь нотариусов, которыми велись истории мучеников, и семь дьяконов, наблюдавших за исполнением церковного учения и за церковным порядком. Такое распределение Рима приписывается уже Клименту, четвертому епископу Рима при Домициане; подчинение же областей дьяконам, как следует полагать, было установлено при Траяне шестым епископом, Еваристом, которым также были распределены между пресвитерами приходские церкви (tituli).

Число этих округов ставилось в зависимость то от гражданских округов, причем предполагалось, что каждый церковный округ обнимал два гражданских, то от соответственного же числа сторожевых когорт; точно так же тщетно пытались восстановить их границы. По новейшим исследованиям оказывается следующее: I церковный округ обнимал XII и XIII гражданские (Piscina Publica и Aventinus); II — приблизительно II и VIII гражданские (Coelimontium и Forum Romanum); III–III и V гражданские (Isis et Serapis и Esquilia); IV–VI и, может быть, IV гражданские (Alta Semita и Templum Pads); V соответствовал VII гражданскому (Via Lata) и части IX (Circus Flaminius); VI–IX округу до Ватикана; наконец, VII включал в себе XIV гражданский (Транстеверин).

Столь же мало известно нам о тех древнейших церквах, к которым были приурочены установленные епископом Климентом округа. Во время Гонория, в начале VI века, в Риме было уже много значительных церквей. Одни из них были выстроены еще до Константина, другие были основаны при этом императоре; немалое число церквей было построено при преемниках Константина епископами, имевшими полную свободу выбора места для постройки. Самые древние христианские храмы строились первоначально и даже еще при Константине только на окраинах Рима, так как все они, почти без исключения, возводились на могилах или в катакомбах; только мало-помалу новый культ проник в глубь города; тогда стали возникать церкви рядом с храмами древних богов, а затем и сами храмы превращались в церкви.

Предание называет первой и самой древней церковью Рима базилику Пуденцианы. По словам легенды, апостол Петр жил на Эсквилине, в Vicus Patricius, в доме сенатора Пудента и его жены Присциллы, и будто бы даже воздвиг тут молитвенный дом. Новат и Тимофей, сыновья Пудента, которых св. Павел в своих письмах называет по именам, владели там же купальнями, и здесь, как предполагают, епископ Пий I (в 143 г.), по просьбе девицы Пракседы, основал церковь. До Константина и во время преследований христиане не имели никаких официально признанных церквей, а располагали для собраний только помещениями, которые их единоверцы предоставляли им в своих домах. Со времени эдикта Константина эти Древние молитвенные дома превращались в церкви, сохраняя имя того благочестивого собственника, которым они были учреждены; некоторые же из церквей и по настоящее время носят название такого происхождения. Церковь Св. Пуденцианы и есть первая из церквей Рима, которые отмечает Liber Pontificalis.