Линн Пикнетт - Леонардо да Винчи и Братство Сиона

Зная, насколько прославлена эта церковь, посетитель с удивлением обнаруживает, насколько она мала, но его разочарование в полной мере искупает убранство, выполненное аббатом Соньером. Аббат, хотя бы в этом отношении, продолжает поражать воображение. Над портиком, с его почти комичными второсортными птичками из алебастра и треснутой керамической плиткой, вырезаны слова «Terribilis est locus iste» (Как страшно сие место!) — цитата из книги Бытия (28:17), которая на арке портика завершается на латинском языке: «Это не иное что, как дом Божий и врата Небесные». Над дверью возвышается статуя Марии Магдалины, а барабан украшен равносторонними треугольниками и резными розами с крестом. Но больше всего поражает вид алебастрового демона с отталкивающими чертами, явно охраняющего дверь сразу за портиком.

Рогатый и гримасничающий, он скорчился, что явно имеет символическое значение, и держит на своих плечах чашу со святой водой. Над ней расположены четыре ангела, каждый из которых делает одно из движений, составляющих вместе крестное знамение, а под ними начертаны слова Par се signe tu la vaincras (Этим знамением ты победишь его). У дальней стены находится живописная картина, изображающая Крещение Иисуса, который показан в позе, являющейся зеркальным отражением позы демона. И демон, и Иисус глядят на особую часть пола, которая выложена плиткой подобно шахматной доске. На картине Иоанн Креститель возвышается над Иисусом, поливая его голову водой из раковины, что повторяет мотив чаши со святой водой над демоном, выполненной в виде раковины. Нет сомнения, что проведена параллель между двумя группами изображений: между демоном и Крещением Иисуса. (В апреле 1996 года при одном из многочисленных актов вандализма, которым подвергаются церкви, неизвестным была уничтожена — или украдена — голова демона.)

Стоя на черно-белых квадратах шахматного пола и оглядываясь в крошечной церкви святой Марии Магдалины, на первый взгляд кажется, что это типичная католическая церковь своего времени и места. Перенасыщенная изображениями алебастровых святых — таких как Святой Антоний-Отшельник и Святой Роже, — она имеет обычный набор церковного убранства. Однако убранство вознаграждает человека за более тщательный осмотр, поскольку большая часть оформления имеет по меньшей мере одну уникальную черту. Например, на изображениях остановок Иисуса на Крестном Пути, которые обычно располагаются против часовой стрелки, показаны мальчик в килте и маленький черный ребенок. А сень над кафедрой выполнена в виде Храма Соломона.

Барельеф на фронтальной части алтаря был, как говорят, гордостью и радостью Соньера: он сам выполнил завершающие штрихи. На нем изображена Мария Магдалина в золотом одеянии, вставшая на колени, чтобы помолиться, перед ней открытая книга и череп перед коленями. Ее пальцы странно переплетены в манере, которую обычно называют latte. Крест, сделанный из явно хилого дерева — с веткой, имеющей листья сбоку, — поднимается перед ней, а позади скалистого грота, в котором она преклонила колени, ясно видны здания, выступающие силуэтом над горизонтом на фоне неба. Интересно, что, хотя череп и открытая книга — атрибуты иконографии Марии Магдалины — присутствуют, обычной в таких случаях чаши с нардом здесь нет.

Ее изображение вытравлено также на стекле окна над алтарем, где она появляется из-под стола после омовения ног Иисуса драгоценным маслом. Всего в церкви четыре изображения Марии Магдалины, что кажется чрезмерным для такого крошечного здания, даже принимая во внимание ее статус святой-покровительницы. Пристрастие Соньера к ней проявляется и в названии его библиотеки — Башня Магдала, и его дома — Вифания; поместье Вифания является библейским домом семьи, членами которой были Лазарь, Марфа и Мария.

За шкафом в ризнице есть тайная комната, но даже в алтарь посетителей редко допускают. На одном из окон алтаря, которое плохо просматривается снаружи, изображена, на первый взгляд, обычная сцена распятия. Но как и везде в этом «страшном» месте, сцена не совсем такая, какой кажется. Взор притягивает отдаленный ландшафт, который просматривается под рукой человека на кресте — это явно центральная точка картины. Там виден снова Храм Соломона.

Даже ворота кладбища необычны: арка украшена металлическим черепом со скрещенными костями, эмблемой рыцарей-тамплиеров, хотя самым необычным является оскал черепа, демонстрирующего в усмешке двадцать два зуба. Среди могил с цветниками сверху и фотографиями усопших, таких же, как и на большинстве французских кладбищ, есть захоронения семейства Бонхомм. В другом месте об этом можно было бы и не упоминать, но здесь это звучит как лингвистическое напоминание о катарах — les Bonhommes. Могила Соньера с барельефом его профиля — слегка поврежденная вандалами сравнительно недавно — находится у стены, отгораживающей кладбище от его бывшего domaine. Мари Денарно, его преданная домоправительница, похоронена рядом с ним. Мы не собираемся рассказывать здесь в подробностях уже изрядно заезженную историю. Но подозревая, что тайна Ренн может открыть нам некоторые следы существования подпольных учений, мы не ошиблись и не были разочарованы.

Как уже было сказано, мы нашли свидетельства сложного ряда связей, которые ведут в глубь веков к гностическому учению в этой местности, всегда славившейся своими «еретиками», будь то катары, тамплиеры или так называемые «ведьмы». Со времен альбигойского крестового похода местные жители никогда полностью не доверяли Ватикану, поэтому здесь всегда был готов отличный дом для неортодоксальных идей, в том числе тех, что связаны с политическими интересами меньшинств. В Лангедоке, имеющем долгую и горькую историческую память, ересь и политика всегда шли рука об руку, возможно, и сейчас идут.

В Соньере мы обнаружили священника — открытого мятежника. Он вряд ли был типичным приходским служителем, поскольку знал не только латинский язык, но и греческий и регулярно подписывался на немецкие газеты. Нашел он какое-то сокровище или открыл секрет — неизвестно, но вряд ли все «дело Ренн» было полностью сфабриковано. Однако по нескольким причинам можно предполагать, что все то, что рассказывают, понимается неправильно [370] Собрать точные данные о деле Sauniere очень трудно, поскольку нелегко установить точную последовательность событий, и вся история вобрала множество ложных утверждений при пересказах. Объем книги не позволяет нам подробно обсудить все, и каждое положение и нижеследующее было нами составлено только как краткий обзор. В каких работах справиться, см. библиографию. Во Франции имеется обширная литература, посвященная Ренн-ле-Шато, в которой есть как скептические работы, та и совершенные фантазии на тему. Среди этих работ неоценимым для исследователя является труд Pierre Jarnac (см. библиографию). Рекомендуем также Jean Robin. Rennes-le-Château: la colline envoutee. Работы на английском языке в основном обзорные. Чтобы познакомиться с проблемой и получить о ней общее представление, см. Gay Roberts, The Mystery of Rennes-le-Château: A Concise Guide, опубликовано британской исследовательской группой Rennes-le-Château. .