Юлий Анненков - Флаг миноносца

- Капитан-лейтенант с нас голову снимет. Наплюйте на эту бабу!

Рощин и сам понимал, что влип в нехорошую историю, но все-таки он ждал. Людмила пришла минут через пятнадцать.

- Что в Ростове делается! Полный кавардак! - сообщила она. - Все бегут за Дон. Ужас какой-то. Поехали скорей в часть.

С трудом выбравшись из города, машина мчалась по обочине дороги, ныряя и подпрыгивая на выбоинах. Шоссе было забито подводами и артиллерией. Только теперь Рощин понял, какую оплошность он совершил. Ведь в дивизионе уже давно ждали его сообщения.

Постепенно шоссе пустело. Рощин "жал на всю железку". Он сверился с картой, посмотрел на часы и понял, что попадет в дивизион в лучшем случае через час. Навстречу, со стороны Красного Крыма, ехали рысью кавалеристы. Рощин остановил их:

- Вы из Красного Крыма?

- Булы там, - ответил мрачный старшина, сидевший на рыжей кобыле, - а что?

- Немцы там есть?

Старшина помедлил, протирая красные глаза тыльной стороной грязной руки:

- Не, нема!

- Точно вы знаете?

Старшина вдруг рассердился:

- Кажу нема, значит нема!

- А когда вы там были?

- Тьфу ты "когда"? Часов у десять утра. Нема там нияких немцев.

- А может, они после вас туда пришли?

Кавалерист стегнул плетью рыжую кобылу:

- Поихалы, хлопцы! А ты, товарищ лейтенант, як не вирыш, то пиды сам подывысь.

Лейтенант не поехал смотреть сам.

- Немцев там нет, - сказал он шоферу, - давай в часть.

- Поедем в Красный Крым, - настаивала Людмила. - Ты сопляк, а не моряк! Из-за бабы сорвал разведку. Наплюю тебе полную морду и Арсеньеву доложу! - кричала она, но Рощин не стал ее слушать. Он повернул машину и через полчаса уже был в дивизионе. А еще через несколько минут, когда батарея Николаева уже выходила из каменоломен, влетела пулеметная установка Земскова. Кузов и кабина машины были в нескольких местах пробиты пулями.

Земсков в изодранной окровавленной гимнастерке, шатаясь, поднялся на командный пункт. Его светлые волосы потемнели от пыли и прилипли ко лбу.

- В Красном Крыму - танки! - сказал он. - Передовой отряд. С запада идет танковая дивизия, а возможно, корпус.

Арсеньев так посмотрел на Рощина, что у того задрожали колени и какая-то жилка начала биться под глазом.

- Были вы в Красном Крыму?

Рощин молчал. Его челюсти одеревенели. В это время на КП появилась Людмила. Она надвинулась на Рощина, сжав кулаки:

- Говори, сукин сын, трус!

Этот неожиданный натиск вернул Рощину дар речи.

- Товарищ капитан-лейтенант, - сказал он, отстраняя девушку, - в Красном Крыму я не был. Кавалеристы, армейские разведчики, которые ехали оттуда...

Арсеньев побагровел от гнева. Он подошел вплотную к Рощину, расстегивая кобуру. Яновский схватил его за руку:

- Сергей Петрович, не время! Давай выслушаем Земскова.

Отдышавшись и выпив воды, Земсков рассказал, что в поселке он сначала никого не обнаружил. Вдвоем с Косотрубом они осмотрели несколько дворов и, прижимаясь к саманной стене плодосушки, вышли к колхозному саду. Косотруб поднял с земли какую-то бумажку и показал Земскову. Это была этикетка от сгущенного молока с надписью "Milch".

- Они тут! - сказал Земсков. Осторожно пробираясь вдоль ограды, он указал Косотрубу в глубину сада. Там стояли между яблонями танки, небрежно замаскированные ветками. Земсков насчитал двадцать машин. Между танками кое-где сидели и лежали солдаты. Телефонный провод уходил в степь, исчезая в траве. Издалека доносился гул моторов. Земсков и Косотруб пристально всматривались в степную даль. Сигнальщик первым заметил движущиеся темные точки там, где облака касаются земли. Земсков навел бинокль. Десятки танков шли развернутым строем по степи.

В стороне послышался шорох шагов. Из-за угла плодосушки вышли несколько солдат в серо-зеленых мундирах. Косотруб хлестнул их очередью из автомата и вслед за лейтенантом побежал к машине. Сзади разорвалась граната. Земсков почувствовал, что ему обожгло спину. Перескочив через плетень, они выбежали на улицу. До машины оставалось метров двести, когда пулеметчик Калина увидел, что за Земсковым и Косотрубом гонится полтора десятка немцев. Он ударил по преследователям из всех четырех стволов своего пулемета. Разведчики на ходу вскочили в машину. Шофер дал газ.

Уже отъехав на порядочное расстояние от хутора, Земсков увидел, что за ними гонится танк. Пулеметная очередь прошила кабину. К счастью, пули никого не задели. Легкая полуторка мчалась по накатанной степной дороге, как самолет. Из танка дали еще несколько очередей, но машина уже скользнула в ложбинку, едва не перевернувшись на повороте.

Выслушав доклад Земскова, Арсеньев повернулся к Николаеву:

- Первая батарея, залп по Красному Крыму. С этой позиции. Дивизиону подготовиться к стрельбе прямой наводкой.

Когда прогремел залп, фельдшер Юра Горич, который уже успел осмотреть Земскова, доложил капитан-лейтенанту:

- Шестнадцать мельчайших осколочных ранений в спину. Неприятно, но не опасно.

Арсеньев сел рядом с Земсковым на край окопа:

- Как чувствуете себя? - Он вытащил из кармана портсигар.

- По-моему, прилично, - с трудом улыбнулся Земсков, беря папиросу. Разрешите идти к моим орудиям?

- Нет. Останетесь начальником разведки. Рощина отдаю под суд. Командиром батареи ПВО - ПТО назначьте любого из командиров орудий по вашему усмотрению.

- Товарищ капитан-лейтенант, посмотрите! - сказал наблюдатель. Арсеньев взглянул в стереотрубу. По степи широким фронтом шли танки. Их было много. Больше, чем людей в дивизионе.

- Ну, как дела, Сергей Петрович? - спросил Яновский. - Справимся?

Арсеньев встретился взглядом с комиссаром и тихо ответил:

- Пожалуй, будет не легче, чем в Констанце. И все-таки назад я не пойду, пока есть хоть один снаряд.

- Правильно! - сказал кто-то за его спиной. Он обернулся и увидел Шубину.

- Опять вы тут болтаетесь?

Глаза Людмилы налились слезами. Положение спас Юра Горич:

- Можно ее забрать в санчасть? Разрешите, товарищ капитан-лейтенант. Я не справляюсь.

Командир дивизиона не слышал слов военфельдшера. Он снова смотрел в стереотрубу. Танки приближались. Они уже были видны простым глазом. В небе снова появились бомбардировщики. Арсеньев прикурил от окурка новую папиросу:

- Карту! Командиры батарей - по местам!

3. МОРСКАЯ ЧЕСТЬ

Первый залп Арсеньев дал дивизионом. Начальник штаба осторожный майор Будаков считал это опрометчивым, так как залп выдал расположение всех батарей. Но Арсеньев знал, что делает. Удар был ошеломляющим.

- Семь, восемь, девять, - считал Косотруб. - Одиннадцать танков горят!

Все, кто был на командном пункте, увидели, что танки остановились. Это был первый успех, потому что боевой порядок врага был нарушен. Дальше все шло по плану Арсеньева. Батареи стреляли поочередно. Пока одна вела огонь, другая заряжалась, а третья меняла позицию. Залпы следовали почти беспрерывно. Реактивные снаряды срывались со спарок, и через несколько секунд доносились разрывы. Танки продвигались вперед короткими рывками, все время стреляя из пушек. Их снаряды падали между боевыми машинами, у командного пункта, спереди и сзади. Густое облако пыли, дыма и гари встало над дивизионом. Солнце палило нещадно. Обливаясь потом, матросы вытаскивали из ящиков снаряды. Обычно каждый снаряд брали два человека. Но у некоторых орудий можно было увидеть здоровяка, который, в одиночку ухватив снаряд длиной немногим меньше человеческого роста, поднимал его выше головы и с размаху вгонял на спарки боевой машины. Как только все спарки оказывались загруженными, командир орудия кричал: "В укрытие!" матросы отбегали от машины и командир поворотом ручки выпускал весь запас.