Андрей Буровский - Самая страшная русская трагедия. Правда о Гражданской войне

Терские казаки отменно воевали с Узун-Ходжой, но грустили на Украине и в России. Вроде за белых, союзники… Но стоило белым начать проигрывать, они заняли изменнически-нейтральную позицию.

Уральские и оренбургские казаки тоже не хотели идти в Россию… ну, и оказались в конце концов… кто уцелел, куда дальше от своей земли — в Персии.

А белые проиграли потому, что не смогли сплотить против большевиков всей остальной России. И остались кучкой героев, идущих против заведомо сильнейшего противника.

У красных как раз была идея!

Грандиозная идея. Может быть, это вообще самая грандиозная идея за всю историю человечества. Им было для чего истязать, мучить, заставлять самих себя совершать любые усилия и сверхусилия. Ведь они строили новый мир, новую Вселенную, где все будет иначе, чем сегодня.

В своей идеологии красные соединили сразу несколько идеологий конца XIX — начала XX века. Они были одновременно революционеры и люди эпохи Просвещения. Сторонники культа науки и прогресса, убежденные в «научности» марксизма. И строители безумия «альтернативной» цивилизации под знаменами Иуды и Каина.

Красные были «за народ» и поддерживали самые причудливые идеи «народных масс», но строили тоталитарное государство. Они были сторонниками идеи национального государства, но замахнулись на создание величайшей в истории, предельно громадной Земшарной империи. Они были сторонниками первобытно-общинной «социализации земли» и рвались в космос.

У них был смысл заставлять других. Идеология была такая грандиозная, такая ослепительная, что как бы имело смысл принуждать других людей бороться за эту идею.

Да, эта идея была бессмыслицей, ложью, антисистемной и страшной. Но пока в нее верили, пока человек горел этой идеей, он сам мог идти в бой и мог гнать других. Гнать, поколачивая и постреливая. Уцелевшие поймут и оценят. А если даже именно эти не оценят — так оценят его дети и внуки.

Более того… Идея прямо позволяла врать, выдумывать, манипулировать. Разрешала сама по себе — такая уж это идея. И разрешала в том смысле, что уж очень была грандиозная. Во имя ТАКОЙ идеи можно было и наврать с три короба, и заключить союз хоть с самим чертом с рогами.

Красных было немного… В смысле убежденных красных, красных фанатиков. Были красные курсанты, поющие «Интернационал» перед расстрелом, и были генералы, отказавшиеся перейти на сторону врага ценой собственной жизни. Но это была кучка… Убежденных красных, наверное, даже меньше, чем убежденных белых.

Но, осененные своей грандиозной идеологией, рабы и жрецы сверхидеи, большевики, сделали три важные вещи, на которые оказались неспособны в России все остальные политические силы:

1. Они были совершенно беспринципны: во имя идеи. Они все и всем обещали, заключали любые союзы, легко отказывались от союзов и союзников.

Большевики договорились с националистами: отпустили их из империи как бы раз и навсегда.

Договорились с крестьянами: дали им землю.

Договорились с рабочими: дали им трудовое законодательство и объявили пролетариат солью земли.

Договорились с эсерами и анархистами, взяли их в свое правительство.

Договорились с бандитами, сделали Котовского и Григорьева красными командирами.

Они всем всё давали, еще больше обещали и в конце концов договаривались со всеми, кто оказывался им нужен в данный момент.

А разбив врага силами коалиции, предавали союзников по коалиции и били уже нового врага.

2. Большевики строили систему. Свою систему. Страшную систему террора, ВЧК и Северных лагерей, партийных камланий и распределительной системы. Но это была система. Большевистская система позволяла использовать всех жителей России.

Коммунисты объявляли свои убеждения единственно правильными, единственно возможными и единственно научными. А тех, кто так не думал, они пытали, расстреливали и принуждали. Любыми способами. И люди, которые вовсе не были коммунистами, начинали работать на их систему.

Свои государственные системы создавали националы. Но у них-то как раз и были идеи, по силе сравнимые с коммунистической. Идею национальной независимости Финляндии и Грузии разделяли очень многие в этих странах. Перед лицом внешней опасности на эту идею начинали работать даже те, кого не очень волновал национализм. Не хочешь под большевиков? Бери винтовку!

В результате взяли винтовки очень многие финны, эстонцы и поляки. Самые сильные армии после Красной Армии — национальные армии. Красная Армия проиграла войны с прибалтами, финнами и поляками.

Социалисты пытались поступать так же, но за их идеи никто не хотел умирать точно так же, как за коммунистические. А сами они то ли меньше верили в свои идеи, то ли просто как люди оказались пожиже. Социалисты создавали самые слабые системы в Гражданской войне.

Белые или вообще не строили никакой системы принуждения, как добровольцы в 1918 году. Или строили, но очень слабо, непоследовательно, робко. Даже Колчак больше психовал и кричал, чем расстреливал.

Результат?

Некоммунистическая Россия постепенно разваливалась, доживала то, что люди наработали до 1914 года. А Советская Россия росла не по дням, а по часам и развивалась.

До лета 1918 года Советскую республику можно было брать голыми руками. Пойди немцы или союзники на Москву силами трех добрых дивизий, и Советская власть рухнула бы в одночасье. Пойди на Москву Деникин в октябре 1918 года теми силами, которыми он пошел только в октябре 1919-го, — и он скорее всего взял бы Москву.

Но уже к началу 1919 года армия Советской республики превращается в грозную силу… К 1920 году РСФСР — Совдепию уже не возьмешь ни белыми армиями, ни тремя дивизиями союзников.

3. Все и всегда понимают, что армия — это только часть страны. Можно погубить даже всю армию, но во имя страны и народа. Часть можно отдать во имя целого, но не целое же ради части.

Все думали, что Россия — это целое, а политики, армии и бронепоезда — это часть. Никто не захотел бы губить Россию ради самой замечательной армии: смысла нет никакого.

А вот большевики — погубили! Им было не страшно разорить, измочалить, погубить Россию для создания Красной Армии, потому что Россия для них была не целым, а частью. Ведь пролетарии не имеют отечества. Если ваше Целое — весь мир, то почему бы и не поступиться его частью, одной отдельно взятой страной?

Красные строили свою Красную Армию для создания Земшарной республики Советов. Большевики мыслили масштабами всего земного шара… В таких масштабах Россия превращается вообще в ничтожно малую часть целого.

Не случайно главным создателем Красной Армии оказался Лев Троцкий — самый рьяный интернационалист, самый убежденный сторонник Мировой революции. Человек, абсолютно убежденный, что революция в России — только начало. Создатель коммунистического интернационала.