Валерий Шамбаров - За Веру, Царя и Отечество

России пришлось с первых же месяцев сражений столкнуться с еще одним грозным явлением — шпионажем и подрывной работой противника. Так, в феврале 1915 г. много шума наделало "дело Мясоедова". С подачи "прогрессивной общественности", уже в начале ХХ в. однозначно ненавидевшей и поливавшей ядом отечественные спецслужбы, родилась версия, будто это дело было чуть ли не сфабриковано, дескать — понадобились козлы отпущения, чтобы свалить вину за военные неудачи, вот и придумали шпионов. К действительности такие утверждения и близко не лежали. Это была одна из крупнейших и самых успешных операций русской военной контрразведки. Хотя акцентирование внимания именно на Мясоедове в данном случае неправомочно. Он являлся лишь мелким агентом, к тому же до войны уже засветившимся, — тогда дело закрыли из-за недоказанности, а потому использовался даже не как штатный шпион, а сдельно (в частности, поручили достать схему позиций 10-го корпуса 10-й армии, за что обещали 30 тыс. руб. — и что любопытно, за вычетом 10 % посреднику). Но к раскрытию огромной сети, с которой был связан и Мясоедов, были привлечены почти все сотрудники русской контрразведки, руководили операцией начальник контрразведки Генштаба М.Д. Бонч-Бруевич и ас сыскного дела полковник Батюшин, расследование вели следователь по особо важным делам действительный статский советник В.Г. Орлов, следователь Варшавского окружного суда П.Матвеев, товарищ прокурора Варшавской судебной палаты В.Жижин, член военно-судебного ведомства ген. Цеге фон Мантейфель. И примерно в то же время, когда в Ковно взяли с поличным Мясоедова при передаче материалов агенту Фрайбергу, обыски и аресты прошли в 80 российских городах!

Уголовных дел было возбуждено несколько. По тому из них, которое касалось резидентуры, окопавшейся в Либаве (Лиепая) под крышей так называемого "Эмиграционного бюро" и "Северо-западной судовой компании", суд приговорил к смертной казни Мясоедова (заодно обвиненного в мародерстве), его супругу Клару, Фрайберга, барона Грутурса, Фрайнарта, Фалька, Ригерта и Микулиса. При утверждении приговора Верховный Главнокомандующий троим наказание смягчил, Фрайнарту и Грутурсу заменил каторгой, а Кларе Мясоедовой — пожизненной ссылкой. Ну а в фокусе внимания «общественности» оказалось именно это дело по причине… национальности большинства осужденных. Газеты, финансируемые Гинзбургами и Рубинштейном, еврейская фракция Думы и т. п. подняли вой. Причем о шпионаже как бы и забылось. А писали — "в России евреев вешают"! За ними выразили возмущение и соответствующие зарубежные круги. Ну и свои либералы присоединилась, не желая прослыть «черносотенцами». Так и внедрилось в историю якобы спорное "дело Мясоедова", заслонившее правду о всей контрразведывательной операции. Хотя дело это сохранилось, находится в Российском государственном военно-историческом ариве, и желающие исследователи могли бы и проверить вместо того, чтобы повторять байки заказных газетчиков.

Однако у контрразведки и других дел хватало. Было раскрыто несколько случаев классического «салонного» шпионажа — обычно через дамочек не слишком строгого поведения. Таковым занималась, например, некая Магдалена Ностиц. А на Гороховой в Питере, под носом у Сыскного отделения, две весьма интеллигентных особы, поддерживающие регулярные связи со Швецией, организовали в уютной квартирке натуральный сексодром, куда приглашали только старших офицеров, предпочтительно генштабистов. Заманивали возможностью поразвлечься и офицерских жен, страдающих без мужской ласки и, конечно, делящихся с «подружками» тем, что пишут с фронта мужья. Имелись и случаи шпионажа в прифронтовой полосе. Контрразведкой были разоблачены и арестованы ротмистр Бенсен, завербованный еще до войны, двойные агенты Сентокоралли, Затойский и Михель, австрийская шпионка Леонтина Карпюк. Успел сбежать с секретными документами штабс-капитан Янсен, комендант штаба корпуса. Но такие направления шпионажа были лишь «цветочками». Куда большую опасность представляли разные фирмы и банки, связанные с Германией. Как уже отмечалось, неравноправный договор 1904 г. привел к очень широкому внедрению немцев. Только в одной Москве действовало свыше 500 германских фирм. И с началом войны они никуда не исчезли — а оказались уже как бы российскими.

Сменили вывески, заблаговременно переоформились на русских владельцев. А в некоторых граждане Германии выехали, оставив за себя доверенных лиц, продолжающих выполнять поручения руководства, пересылаемые через нейтральные страны. Причем контрразведка об этом знала, но ничего не могла поделать в рамках существующего законодательства. Скажем, с немцами были прочно связаны или контролировались ими Внешнеторговый банк, Сибирский, Петроградский международный, Дисконтный и Азовско-Донской банки, несколько крупнейших страховых компаний, в том числе общества «Россия». Германские подданные были хозяевами "российско-американской" резиновой компании «Треугольник», обувной фабрики «Скороход», транспортных компаний "Герхардт и Хай", "Книп и Вернер", российского филиала американской компании «Зингер». Ну а русские электротехнические фирмы даже сохранили названия тех, чьими дочерними предприятиями они являлись — "Сименс и Хальске", "Сименс Шукерт", АЕГ.

Готовым каналом для подрывной работы стали и революционные организации. Опыт их использования уже имелся у различных стран. Так, в Русско-японскую были зафиксированы контакты японской разведки с польскими социалистами. Вполне вероятно, что японцы, а скорее даже их союзники англичане, давно освоившие методику подкармливания революций, приложили руку к цепочке восстаний, прокатившихся тогда на флоте — морская крепость Свеаборг, «Потемкин», "Очаков", "Память Азова"… А ведь основная борьба как раз и велась за обладание морем. С начала мировой противник сделал ставку на большевиков. Причем напомним, что в самой Германии социалисты однозначно поддерживали свое правительство, утверждая, что, по Марксу и Энгельсу, борьба против России, "самой реакционной в Европе державы", — это именно та борьба, которая оправдана и заслуживает только одобрения. А. Бебель говорил: "Земля Германии, германское отечество принадлежат нам, народным массам, больше, чем кому-либо другому. Поскольку Россия опередила всех в терроре и варварстве и хочет напасть на Германию, чтобы разбить и разрушить ее… мы, как и те, кто стоит во главе Германии, остановим Россию, поскольку победа России означает поражение социал-демократии". Еще в августе германские профсоюзы постановили — прекратить на время войны все забастовки, отказаться от требований повышения зарплаты. А лидеры социал-демократов заявляли: агитация против войны — не только предательство по отношению к родине, но и к товарищам по армии.