Петр Краснов - В донской станице при большевиках

«Хронтовики» партиями исчезали из станицы и воз-вращались через несколько дней с отличными лошадь-ми, взятыми от коннозаводчиков. Они не могли утер-петь, чтобы не похвастать добычей перед своими быв-шими офицерами. Приходили по утрам, таинственно вызывали скрывавшегося «арестанта» и говорили: «Глянь-ко, Петра Александрыч, какого жеребца я надысь привел с Корольковской зимовки. Знатный жеребец!»

Мореков ежедневно переговаривался по телефону с Новочеркасском, где комиссарили пьяный дегенерат Голубов, неграмотный и грубый Подтелков и зверский па-лач Медведев, и все грозил, что он приведет Константиновскую в порядок.

— Новочеркасск требует крови, — говорил он, — Но-вочеркасск не доволен тем, что не было в станице рас-стрелов.

Каждый день по станице ходили слухи о предстоя-щих ночью арестах. Облагали богатых граждан данью в два миллиона рублей, но никто ничего не давал, и Море-ков и Тапилин молчали. Казаки-большевики 2-го и 9-го полков не исполняли приказов и медленно, но верно расходились из станицы, разочарованные большевист-ской властью, разжигалась всегда большая рознь между казаками и иногородними, и комиссары чувствовали, что казаки не на их стороне. Дружина из иногородних была труслива, не умела владеть оружием и была недостаточно кровожадно настроена.

Мореков просил присылки матросов и красной гвар-дии. Но матросам и красной гвардии не улыбалось ло-мать поход по степи, они упивались властью в Новочер-касске и Ростове. Да и боялись казаков.

— Вот откроется Дон, станет навигация, пароходом придем, всех буржуев передушим, кровушки напьемся, — говорила власть из Новочеркасска.

А «брехалка» подхватывала эти слова, ахала, возму-щалась, трепетала, девицы по вечерам прижимались к кавалерам, будущим жертвам палачей, и еще веселее с истеричным надрывом смеялись, и росло и крепло чув-ство в станице, что так нельзя жить, что это не власть и не правительство.

Трепетали Мореков и Тапилин, заискивали перед казаками. Приказали произвести выборы полкового ко-мандира. 9-й полк избрал своего бывшего командира полковника Короченцова.

Отрезвлялись казаки. А когда с первым весенним теплом потянуло от черной степи ароматом чернозема, когда задрожало в розовом тумане степное марево и стали мычать коровы, просясь на луговой простор станичной толо-ки, — зашумела станица, и грозные стали предъявлять требования комиссару и его совету.

Поднимался весь Дон снизу доверху и шел изгонять большевиков и советы.