Герберт Уэллс - Очерки истории цивилизации

Граничившая с безумием нацеленность всех дарований семьи Барка на возмездие — лишь один пример того озлобления и сужения мировоззрения, которые вызвали в людях потрясения и всеобщее чувство нестабильности этой долгой войны.

Четверть столетия войны сделали западный мир несчастным и бездушным. Пока одиннадцатилетний Ганнибал клялся в непримиримой ненависти к Риму, по сельскому дому в римском Тускуле бегал вредный двухлетний мальчишка, которого звали Марк Порций Катон (234–149 до н. э.). Этот мальчик дожил до восьмидесяти пяти лет, и единственной, всепоглощающей страстью его жизни была ненависть к любому человеческому счастью, кроме его собственного.

Катон был хорошим солдатом и сделал успешную карьеру как политик. Одно время он командовал в Испании, где сумел отличиться своей жестокостью. Он всегда любил покрасоваться в роли защитника религии и общественной нравственности и под этим удобным прикрытием всю жизнь вел войну против всего, что было молодо, привлекательно или красиво. Все, что пробуждало в нем зависть, он осуждал и клеймил, как безнравственное. Катон был неутомим в том, что касалось поддержки исполнения тех законов, которые были направлены против вольностей в одежде, украшений для женщин, развлечений и возможности свободно общаться. Ему посчастливилось стать цензором, что дало ему власть вторгаться в личную жизнь государственных деятелей. Как следствие он начал уничтожать своих политических оппонентов, устраивая показательные скандалы из их личных неурядиц. Он изгнал Манлия из сената за то, что тот среди бела дня поцеловал свою жену на глазах их дочери.

Катон прославился также как гонитель греческой литературы, о которой до последних лет своей жизни он не имел ни малейшего представления. Впоследствии, правда, он читал и восторгался Демосфеном. Сам он писал о сельском хозяйстве и об утраченных древних доблестях Рима. Эти сочинения также проливают свет на то, что за человек был Марк Порций Катон. Одна из его сентенций: когда раб не спит, он должен работать. Другая: состарившегося вола и раба следует немедля продать. Возвращаясь в Италию, он бросил в Испании своего боевого коня, который побывал с ним во всех сражениях, чтобы сэкономить на стоимости перевозки.

Особую ненависть Катон питал к чужим садам и, будучи должностным лицом, сократил подачу воды для садовых нужд в Риме. Пообедав в компании гостей, он не находил ничего предосудительного в том, чтобы, взявшись за кнут, сразу же идти проверять недоработки в своем хозяйстве. Он был чрезвычайно высокого мнения о собственных достоинствах и непременно упоминал о них в своих писаниях. О сражении в Фермопилах против селевкидского царя Антиоха Великого он писал так: «Все, кто видели, как Катон атакует врага, как он обратил его в бегство, преследовал и наголову разгромил его, заявляли, что Катон меньше обязан римскому народу, чем римский народ — Катону». [32] Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Катон.

Состарившись, Катон сам предался похоти и стал сожительствовать с рабыней. Когда его собственный сын возмутился этим безобразиям, он обзавелся молодой женой, дочерью своего секретаря, положение которого не позволяло ему отклонить предложение. О том, что сталось с рабыней, история умалчивает. Вероятно, он ее продал.

Этот человек — воплощение всех доблестей истинного римлянина — умер в глубокой старости, окруженный всеобщим почтением и страхом. Главное, чем он смог отличиться на ниве общественной деятельности, было настойчивое требование начать 3-ю Пуническую войну и окончательно разгромить Карфаген. Катон однажды посетил Карфаген в числе уполномоченных, которым поручили уладить некоторые разногласия между Карфагеном и Нумидией, и ужаснулся, обнаружив приметы, говорившие о достатке и даже о счастливой жизни в этой стране. Вернувшись домой, Катон в дальнейшем завершал каждое свое выступление в сенате хриплым «Карфаген должен быть разрушен».

Такие вот люди смогли выделиться в Риме за время Пунических кампаний. С Катоном предстояло иметь дело Ганнибалу и карфагенскому реваншу, и по ним обоим мы можем судить, каков был дух того века.

Две эти великие западные державы, — и Рим, вероятно, более, чем Карфаген, — были истощены духовно и нравственно потрясениями 1-й Пунической войны. Темная сторона жизни стала преобладающей. История 2-й и 3-й Пунических войн (с 218 по 201 и 149 по 146 гг. до н. э.) — это не история благополучных и здравомыслящих народов. Абсурдно историкам писать о «политических инстинктах» римлян или карфагенян. Совершенно другие инстинкты тогда были выпущены на свободу. Кровавые глаза первобытной обезьяны вернулись обратно в наш мир. Это было время, когда тех людей, которые еще были в своем уме, преследовали, травили и убивали. Подлинный дух того времени виден по тому, что в Риме пошли на человеческие жертвоприношения во время всеобщей паники перед битвой с галлами у Теламона, по тому, как искали благоприятное знамение, пристально осматривая еще дрожащую печень жертвы. Две великие силы Западного мира оказались, несомненно, ослеплены самоубийственным психозом. Два великих народа, каждый из которых был необходим для мирового развития, набросились друг на друга. И, наконец, Рим успешно покончил с Карфагеном.

Мы можем лишь вкратце затронуть обстоятельства 2-й и 3-й Пунических войн. Мы уже рассказывали, как Гамилькар стал готовить в Испании войска для реванша и как римляне запретили ему переходить Эбро. Он умер в 228 г. до н. э., и продолжателем его дела стал его зять Гасдрубал, убитый в 221 г. до н. э. После него дело войны с римлянами перешло к двадцатишестилетнему Ганнибалу. Непосредственный повод для начала войны дали сами римляне, которые, в нарушение их же собственных постановлений, стали вмешиваться в дела карфагенян к югу от Эбро. Пользуясь этим, Ганнибал прошел маршем через всю южную Галлию и, перейдя через Альпы (218 г. до н. э.), оказался в Италии.

История последующих пятнадцати лет — это история самого блестящего и самого безрезультатного похода, какой только видело человечество. Целых пятнадцать лет Ганнибал наводил страх на всю Италию, одерживая победу за победой и не зная поражений.

Римские полководцы были не ровня этому карфагенянину, и как только они встречались на его пути, они оказывались разбиты.

Лишь один римский полководец, Публий Корнелий Сципион (погиб в 211 до н. э.), обладал достаточным чувством стратегии, чтобы найти верную схему действий и в итоге отобрать у Ганнибала все плоды его побед. Еще в самом начале войны его направили в Марсель, чтобы перехватить Ганнибала. Сципион опоздал на три дня, но вместо того чтобы броситься в погоню, он пошел в Испанию и перерезал доставку Ганнибалу подкреплений и продовольствия. На протяжении всех последовавших военных действий римская армия оставалась в Испании между Ганнибалом и его тылами. Ему так и пришлось всю войну провести в «подвешенном» состоянии, не имея возможности проводить осады и закрепить результаты своих побед.