Владимир Брюханов - Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.

Вторым — то, что долг Каткова перед Московским университетом молодой царь взял на себя, оплатив его из собственного кармана. [993] В.А. Твардовская. Указ. сочин., с. 215.

Ни гибель царя, ни результаты заседания 8 марта 1881 года, ничего не решившего, не убедили Лорис-Меликова в том, что дело его бито . Утешало то, что 8 марта Победоносцев и его сторонники, выступавшие против конституции, оказались в явном меньшинстве. Сторонники же конституции наперебой уверяли Александра III, что преобразование Государственного совета, предложенное Лорисом, никакая не конституция. Это, возможно, было их решающей ошибкой: мы знаем (а они не знали), что 1 марта сам Александр II сказал сыновьям Александру и Владимиру, что это — первый шаг к введению конституции . Поэтому уверявшие в противоположном выглядели вралями и заговорщиками.

Тем не менее, Александр III просто боялся препятствовать возобновлению с 17 апреля правительственных совещаний, упорно продвигавших предложения Лориса. Победоносцев оставался уже в гордом одиночестве и вел себя удивительно сдержанно. Лорис продолжал считать, что «все схвачено».

Катков уверил царя и в безопасности Лориса, и в безопасности террористов.

Сразу после этого Победоносцеву и предложено было написать манифест в то самое время, когда остальные министры собирались на очередное заседание — обсуждать детали предстоящих преобразований.

Вот повестка дня этого совещания:

« На совещании сего 28 апреля министром внутренних дел будут доложены:

1. Переданная его императорским величеством государем императором записка об устройстве особых следственных комиссий, с центральною во главе, для исследования дел о государственных преступлениях.

2. Записка о предметах ведомства департамента государственной полиции, в связи с предположением о некоторых мероприятиях для устройства на прочных основаниях предупредительной полиции.

3. Соображения о предварительных распоряжениях по пересмотру некоторых частей Положений о земских и городских учреждениях, ввиду урегулирования деятельности сих учреждений.

4. Составленная в министерстве внутренних дел, в феврале сего года, записка по поводу разновременно поступивших заявлений земских собраний о мерах к устранению расстройства быта крестьян ». [994] К.П. Победоносцев и его корреспонденты, т. I, с. 41–42.

Заметки Победоносцева, сделанные на его экземпляре программы совещания:

« Рассуждали много, и все вертелось около учреждения — конституционного. В [еликий] кн [язь] Владимир в конце выразился, что надо отложить дело.

Когда вышли, Набоков заявил новость о манифесте и прочел. Взрыв негодования. Абаза, выходя из себя, кричал: надо остановить, надо требовать, чтобы государь взял назад это нарушение контракта, в который он вошел с нами [995] Выделено нами. Очень интересное заявление, объяснения которому не имеется. …

Тут Лорис-Меликов остановил его.

Тут Абаза с азартом сказал: Кто это писал этот манифест?

Я выступил и сказал: я.

Минута драматическая. Я поспешил уехать.

Любопытно, что после этого многие отворачивались от меня и не подавали руки. Негодовал сильно Набоков.

Все это происходило на Фонтанке, в кабинете Лорис-Меликова ». [996] К.П. Победоносцев и его корреспонденты, т. I, с. 42.

Дневник Милютина: « в 9 час [ов] вечера назначено было совещание у гр [афа] Лорис-Меликова. Собрались те же самые лица, которые участвовали в прошлый вторник в совещании в Гатчине, в том числе и великий князь Владимир Александрович. /…/

Совещание окончилось в первом часу ночи; великий князь Владимир Александрович уехал; но тут только вдруг узнаем мы с удивлением от министра юстиции, что на завтрашний день приготовлен высочайший манифест, который он и показал в печатном оттиске. Такая неожиданность поразила нас, как громом: какой манифест? Кем он изготовлен? С кем советовался государь? Сконфуженный Победоносцев объявил, что это произведение его пера; что вчера государь призвал его в Гатчину и приказал сочинить манифест с тем, чтобы сегодня он был напечатан, а завтра, по прибытии государя в Петербург, обнародован. /…/ Как? После бывшего ровно неделю тому назад совещания в Гатчине, после положительно заявленного государем желания, чтобы впредь между министрами было полное согласие и единство, чтобы по всем важным вопросам они входили в предварительное между собою соглашение, и вдруг является совершенным сюрпризом для всех нас такой важный государственный акт, как манифест царский! Гр [аф] Лорис-Меликов и А.А. Абаза в сильных выражениях высказали свое негодование и прямо заявили, что не могут оставаться министрами. Я присоединился к их мнению. Набоков, Игнатьев и бар [он] Николаи, хотя сдержаннее, также высказали свое удивление. Победоносцев, бледный, смущенный, молчал, стоя как подсудимый пред судьями. Расстались мы в сильном волнении.

Помимо формальной стороны появления нового манифеста поразило нас и самое содержание его. Под оболочкою тяжелой риторической фразеологии ясно проглядывает главная цель — провозгласить торжественно, чтобы не ждали от самодержавной власти никаких уступок. Появление такого манифеста было бы еще понятно на другой день вступления на престол, вслед за ужасною катастрофою 1-го марта, но что вызывает его теперь, по прошествии двух месяцев? » [997] Дневник Д.А. Милютина, т. 4, с. 61–63.

Бледный и смущенный Победоносцев царил, тем не менее, над Россией затем еще почти четверть века, на которую и отложилось введение реформ, способных спасти Россию.

Немедленно были уволены в отставку Лорис-Меликов, Абаза, Милютин. Еще раньше Сабуров был заменен бароном А.П. Николаи. Великого князя Константина Николаевича, председательствовавшего в Государственном совете с 1865 года, сменил его младший брат Михаил Николаевич. Валуев оказался в отставке позднее — с октября 1881.

Государственный переворот завершился.

Историки не акцентировали внимания на эпизоде оплаты Александром III долга Каткова Московскому университету потому, что это была довольно рутинная стандартная ситуация: русские цари нередко брали на себя долги своих подданных, которым выказывали таким образом свое благоволение и заботу.

Но это был, согласимся, единственный случай прямой оплаты русским царем убийства собственного отца!

Опущены вводные и заключительные разделы, написанные Андреем Ильичем Фурсовым, а также раздел От автора , написанный Брюхановым.