Наталья Будур - Инквизиция: Гении и злодеи

Система инквизиторских судов строилась следующим образом. В каждом трибунале было не менее двух собственно инквизиторов — судей высокого ранга. На следующей ступеньке инквизиционной «табели о рангах» стояли эксперты и советники. Они были образованными людьми, теологами, и должны были высказывать свое «экспертное» мнение по спорным богословским вопросам. Штатными сотрудниками, стоящими на той же ступеньке лестницы, были прокуроры, нотариусы и секретари. Они вели допросы, занимались «делопроизводством» и архивами. Далее шли судебные исполнители, начальники тюрем, казначеи, адвокаты. На самой низшей ступени располагались надзиратели, казначеи и тому подобная «мелочь».

Это было страшное время, когда страны Европы утопали в крови, когда ни один человек не мог себя чувствовать в безопасности даже в собственном доме. И что самое ужасное — люди стали бояться друг друга. Может ли идти речь о нравственности и морали общества, если одно из самых уважаемых лиц того время — доносчик, именуемый доверенным лицом инквизиции? И можно было бы если не простить, то хотя бы понять тех доверенных лиц, которые передавали еретиков в руки трибунала из религиозных соображений. Нет, ничуть не было. Почти всегда это были негодяи и подлецы, которые предавали и продавали людей из соображений корысти, зависти и страха. Не испытывая ни малейших угрызений совести, а, быть может, искренне радуясь в душе, что не они подпали под суд инквизиции, смотрели такие «стукачи», как по ступеням на эшафот медленно всходят люди в «санбенито». [23] «Санбенито» — одежда осужденных в виде мешка коричневого цвета с прорезью для головы, на которой в зависимости от тяжести греха и наказания красной краской были нарисованы крест или языки пламени.

В истории известны случаи «восстания рабов»: когда рабам, которым и так нечего терять, кроме собственной жизни, становится невмоготу не только жить, а даже существовать, они восстают против своих угнетателей. И восстания эти, как правило, бывают очень кровопролитны и жестоки. Это вполне понятно — терять рабам действительно нечего.

Так случилось и в испанском королевстве. Против инквизиции восстали арагонцы, у которых конфискация, из уважения к некоторым специальным привилегиям Арагона, ранее никогда не применялась.

Жители Арагана прекрасно понимали, что при тайне показаний свидетелей, которая раньше допускалась лишь в исключительных случаях, их край ждут кровопролитные судилища.

Поэтому, когда Фердинанд V, после тайного совещания в апреле 1484 года, повелел во всех подчиненных его власти областях применять новое судопроизводство и когда Торквемада разослал инквизиторов для приведения этого приказа в исполнение, Арагон решил восстать против «ревнителей веры».

Взрыву сопротивления в Арагоне способствовало также то, что самые влиятельные и уважаемые из них были новые христиане, т. е. крещеные евреи — мараны. Депутация от королевства обратилась за помощью к папе. Они послали в Рим комиссаров, которым было поручено ходатайствовать об отмене в Арагоне статьи, касающейся конфискаций.

В то время, как депутация от арагонских кортесов [24] Кортесы — сословно-представительское собрание средневековых христианских государств Пиренейского полуострова. предъявляла свои требования, инквизиторы, не теряя времени, вступили в должность и сожгли несколько новых христиан во время публичного и очень торжественного аутодафе. Эти пытки довели до отчаяния маранов, которым грозила явная опасность. Они опасались тех ужасов, которые происходили в Кастилии, где жертвы ежегодно насчитывались тысячами.

Увидев, что от папы и короля ждать помощи нечего, они решили усмирить инквизиторов, убив некоторых из них. Был составлен заговор.

Одной из первых жертв стал инквизитор Педро Арбуэс, известный своими жестокостями и кровожадностью. Зная о ненависти, которую он возбуждал в людях, инквизитор носил кольчугу, а под капюшоном — железную каску. Тем не менее заговорщики настигли его однажды в церкви у алтаря и, направив удары своих кинжалов в шею, неприкрытую кольчугой, нанесли рану, от которой он умер двумя днями спустя, 17 сентября 1485 года.

Заговорщики считали, что пролитая кровь приведет остальных инквизиторов в священный ужас; они рассчитывали, что сам король и папа пойдут на уступки из страха перед новыми восстаниями в Арагонии и Кастилии.

Они заблуждались. Заговорщиков арестовали, инквизиция продолжала свирепствовать, а Педро Арбуэса канонизировали в 1664 году.

Помимо основных заговорщиков были казнены тысячи ни в чем неповинных людей, Арагон буквально захлебнулся в их крови, а, что касается главных виновников убийства, то им, до повешения, отсекли руки; их трупы были четвертованы и члены их разбросаны в различных публичных местах. Один из этих несчастных, Жан д'Абадиа, в тюрьме покончил жизнь самоубийством, что не помешало инквизиторам надругаться над его трупом и приволочь его на аутодафе. Великомученику Педро Арбуэсу был воздвигнут великолепный надгробный памятник, под которым и было 8 декабря 1487 года погребено его тело, а на памятнике была выгравирована следующая надпись в обычно напыщенном стиле: «Кто почивает под этим камнем? Другой, столь же твердый камень, [25] Имя «Педро» (Петр) и означает «камень». добродетель которого удаляет отсюда всех иудеев; ибо священник Пьер — тот твердый камень, на котором Бог воздвиг свое дело (инквизицию). Счастливая Сарагосса! Ликуй, что на сем месте похоронен славный мученик. А вы, о иудеи, бегите отсюда, бегите немедленно, ибо сей драгоценный камень-гиацинт обладает свойством изгонять нечисть из этих мест». Арбуэсу была также воздвигнута статуя с прочувствованными надписями от Фердинанда и Изабеллы.

Надо было сохранить драгоценное воспоминание этой победы инквизиции, что и было сделано следующим образом: оружие, служившее убийцам, было развешено в соборе Сарагоссы, где долго сохранялось рядом со списком людей, сожженных или подвергнутых публичному наказанию. Эти имена были написаны большими буквами на холсте, на котором сверху было изображено пламя, если виновный был сожжен, или огненный крест, если он подвергся какому-либо другому испытанию. Некоторые из них были вскоре сняты, вследствие папских булл, исполнение которых было разрешено Фердинандом V в качестве особой милости. Они были убраны, в виду особого ходатайства семей осужденных, которые занимали видное положение в городе. Эта мера чрезвычайно не понравилась инквизиторам; своими безумными фанатичными жалобами они сумели возбудить наиболее невежественные элементы среди старых христиан, уверив их, что поступок этот был оскорблением, нанесенным католицизму. Их жалобы подали повод к восстанию, которое грозило стать повсеместным, столь велико было влияние духовных лиц, заинтересованных в укрытии истины и в искажении идей.