Сергей Утченко - Цицерон и его время

Не будем в данном случае останавливаться на тех частных расхождениях между Цицероном и Саллюстием, на которые не обратил достаточного внимания Эд. Мейер, тем более что в отношении обоих авторов к проблеме «нравственной регенерации» действительно есть много и сходных черт (в особенности если иметь в виду более позднее письмо Саллюстия к Цезарю). Важнее сейчас выяснить вопрос о том, насколько практическая деятельность Цезаря соответствовала тем проектам, тем предложениям, которые были сформулированы Цицероном и Саллюстием.

На наш взгляд, нет достаточных оснований говорить о подобном соответствии. Скорее всего речь должна идти о двух различных вариантах восстановления государства после потрясений гражданской войны. Цицерон и Саллюстий, с одной стороны, и Цезарь — с другой, руководствовались именно этой задачей, с той, однако, существенной разницей, что перед первыми двумя она стояла сугубо теоретически и они выступали в роли советчиков–консультантов, тогда как перед Цезарем эта же задача вставала как насущная, практическая необходимость.

Каков же оказался вариант, избранный Цезарем? Как понимал он задачу восстановления государства? Какой избрал он путь, насколько учитывал окружающую обстановку и сложившееся соотношение сил?

Нам представляется, что Цезарь, как правило, действовал, исходя из нужд текущего момента и реально существующей обстановки. Когда после сражения при Тапсе он вернулся в Рим в качестве победителя и решающий этап гражданской войны был по существу уже завершен, то естественно, что первой и неотложной задачей, которая встала перед ним, была задача удовлетворения нужд и требований его солдат. Отсюда политика земельных наделений, щедрые награды. Непосредственно после этого следовало подсчитать «потери», и не только среди тех, кто погиб на полях сражений, но и среди мирного гражданского населения. Эта обширная проблема распадалась в свою очередь на ряд более частных задач и вопросов. Проведенный ценз, как уже отмечалось, показал катастрофическую убыль общего числа граждан. Отсюда такие мероприятия, как законы против эмиграции и муниципальный закон. Однако это были скорее сдерживающие, негативные меры, а отнюдь не позитивное решение вопроса. Поэтому следует иметь в виду довольно активную деятельность Цезаря по выводу колоний и распространению гражданских прав. Кроме того, общая задача «подсчета потерь» — а следовательно, и наличных сил! — требовала какого–то решения вопроса о городском люмпен–пролетариате. С попыткой Цезаря решить этот вопрос и связано сокращение контингента лиц, получавших даровой хлеб. И наконец, перед Цезарем стояла задача восстановления нормального — и к тому же налаженного в интересах самого Цезаря — функционирования государственного аппарата. К этой области следует отнести такие мероприятия, как пополнение сената, законы об увеличении числа магистратов, закон о провинциях, новый «порядок» взаимоотношений между диктатором и комициями. Задачу восстановления государственного аппарата нельзя рассматривать изолированно от другой стороны той же проблемы — стремления найти новую, достаточно надежную социальную опору. Последним стремлением и была обусловлена Цезарева «политика милосердия».

Таков был, на наш взгляд, путь (или «вариант»), избранный Цезарем для восстановления государственного строя, поколебленного гражданской войной. Этот путь явно не совпадал и с утопическими проектами Саллюстия, и с программой «нравственной регенерации государства и народа», изложенной Цицероном в его речи за Марцелла. Удовлетворение требований армии, укрепление и «восстановление» римского гражданства, четкая работа государственного аппарата и его приспособление к новым, изменившимся условиям — таков «вариант» Цезаря, отличавшийся от названных выше проектов и реформ, как отличается практический план, продиктованный всей конкретной обстановкой, от теоретических, оторванных от злободневных нужд и задач ««кабинетных» измышлений».

* * *

В декабре 46 г. Цезарь выехал из Рима на последний, но отнюдь для него не новый театр военных действий — в Испанию. Здесь создалось довольно серьезное положение. Некоторые командиры войск, находившихся в Испании, — а Помпей здесь издавна имел большое количество сторонников — вошли в сношения с помпеянцами в Африке, откуда вскоре прибыли сыновья Помпея — Гней Помпей, которому было передано верховное командование, а затем и Секст Помпей. Местные племена лузитанов и кельтиберов присоединились к помпеянцам, и под знаменами Гнея Помпея собрались значительные силы — до 13 легионов. Легаты Цезаря оказались не в состоянии самостоятельно справиться со столь серьезным противником. Таким образом, Цезарю пришлось лично отправиться в Испанию.

Однако перед отъездом из Рима он провел ряд необходимых мер по организации управления провинциями и самим Римом. Во все провинции были назначены наместники (на 45 г.); в самом же Риме, не располагая временем для проведения выборных комиций, Цезарь вступил на несколько иной путь. Будучи облечен властью диктатора (в третий раз) и консула (также в третий раз), он назначил начальником конницы, т.е. своим заместителем, М. Эмилия Лепида, кстати сказать, тоже бывшего консулом. Ему он придал коллегию из восьми городских префектов (в ранге преторов). Были проведены выборы народных трибунов, и, видимо, уже после того, как Цезарь отбыл в Испанию, прошли и центуриатные собрания (под председательством Лепида), на которых Цезарь в четвертый раз избирается консулом, причем «без коллеги».

Война в Испании оказалась тяжелой и ожесточенной, силы противников были примерно равны. Решительное сражение произошло 17 марта 45 г., около города Мунда. Исход боя долгое время оставался неясным, а временами успех даже склонялся на сторону помпеянцев. Цезарю пришлось личным примером, участием в бою воодушевлять своих воинов. Недаром впоследствии он говорил, что ему в этом сражении пришлось бороться не за победу, как обычно, но впервые за собственную жизнь. К вечеру сражение было выиграно.

Вскоре Цезарю сдались Кордова и Гиспал. Много видных помпеянцев погибло в ходе войны, некоторые покончили жизнь самоубийством. Гней Помпей был захвачен во время бегства и убит, а его голова показана народу в Гиспале. Его младшему брату Сексту удалось скрыться. После битвы при Мунде Цезарь задержался в Испании на довольно значительный срок и вернулся в Рим только в октябре 45 г.

Победа при Мунде, когда весть о ней достигла Рима, внушила, по свидетельству Аппиана, такой страх перед Цезарем и создала ему такую славу, какой никто и никогда не имел до него. Этими же причинами он объясняет и небывалый характер почестей, оказанных Цезарю. Так, например, сенат назначил пятидесятидневное молебствие в честь победы. Цезарь получил почетные титулы императора, отца отечества, освободителя, о чем уже говорилось выше. Кроме того, сенат даровал Цезарю право появляться на всех играх в одеянии триумфатора, в лавровом венке, а также носить высокие красные сапоги, которые, по преданию, носили когда–то цари Альба–Лонги. Дни его побед были объявлены праздничными днями. Цезарю воздвигались статуи в храме Квирина и среди изображений царей на Капитолии. Все это уже были такие почести, которые до сих пор в Риме не оказывались ни одному смертному.