Константин Гордиенко - Девушка под яблоней (Буймир - 2)

- Мужики хозяйствуют - и то ни складу ни ладу! Селивон какой хозяин, и то не угодил... Так неужели девчонка наведет порядок? Разве по силам ей эта работа? Да и очень сварлива! Суетлива! Придирчива!

Селивон, и говорить нечего, возмущен легкомысленным советом. Мясистое лицо набрякло.

- Одумайтесь! За хозяйство душа болит! Разве это девичье дело? Народ в поле расставить нужно. Разве ее послушают? Объем работы немалый, чтоб не было перерасхода трудодней!

Да, Селивон выказал неплохое знание колхозного дела, в чем люди имели возможность убедиться. Кое-кому западет теперь, может, трезвая мысль: не сумели уважить толкового бригадира! Такого дорогого человека Устин Павлюк ни во что поставил!

- Где это видано, чтобы нам по указке какой-то девчонки плясать? поворачивается Селивон еще раз к бородачам.

Игнат Хоменко тоже может подтвердить:

- Совещания созывай, планы составляй, в севе, в жатве не отставай. Виданное ли дело, чтобы баба бригаду вела, да ко всему сортовую пшеницу сеяла!

- Кони, корма, инвентарь! Женское ли это дело? По плечу ли это девушке? - заронил сомнение и конюх Перфил.

Пастух Савва разгадал все увертки Селивоновой компании: норовят поставить своего человека в бригадиры, да Устин Павлюк разбивает их хитрые планы. Этот Селивон в давней вражде с Мусием Завирюхой, дочку которого Павлюк советует выбрать бригадиром.

Марко исподволь бросает полные мягкого сочувствия взгляды на девушку, подавленную недружелюбными выпадами против нее.

А Тихон разве не посматривает на девушку? Разве ему безразлично ее волнение? Он бы охотно встал на ее защиту. Да как пойдешь против отца? Тихон все же выкрикивает, что надо и молодым давать дорогу, и Текля, конечно, это оценила: видать, справедливый, твердый парень - самому отцу наперекор идет, спокойно выдержал его гневный взгляд. А Селивона привел в полное недоумение.

После выступлений Селивоновых подпевал собрание как будто заколебалось.

Снова полетели злые выкрики.

Селивон:

- Далеко метит, в начальники рвется! Лучше пусть полет свеклу! Или с курами возится!

- А не людьми заправляет! - закончил мысль приятеля Игнат Хоменко.

Марко тихо сказал пасечнику Луке:

- Пройдет немного времени, и людям странно будет слышать о таких вот, как Селивон. И тогда не следовало бы забывать, как пришлось партии ступенька за ступенькой выкорчевывать старые пережитки.

Пасечник Лука, поглаживая бороду, задумчиво опустил седую голову.

Горлопаны бросали враждебные, почти непристойные выкрики против девушки, но даже они видят, что устаревшие взгляды на женщину успехом не пользуются, что за это не похвалят, как говорит Павлюк. Он так и сказал: "Еще не вывелись у нас отжившие взгляды". И кто бы, вы думали, ухватился за эту мысль?

У пастуха Саввы лопнуло терпение - слишком уж распоясалась Селивонова компания.

- Есть еще у нас люди, - вразумлял собрание пастух, - которые не прочь пошуметь, еще не все предрассудки вывелись, забыли, что теперь вся классовость...

Он запнулся. Хотел поскладней, поубедительней сказать насчет бесклассового общества, как говорят представители райцентра, да растерял все умные, красивые слова, и потому не удалось ему развернуться, показать свою осведомленность в общественных делах, из чего, конечно, не преминули устроить себе потеху недруги. И пастух поневоле перешел на обычный будничный язык, по старинке, дедовскими словами принялся воздавать должное работящей семье:

- Мусий Завирюха заправляет хатой-лабораторией, уму-разуму людей научает. Мавра - знатная доярка, дочка Текля тоже взросла, можно сказать, на пашне... Звеньевая, пятисотница, семилетку окончила и земельную грамоту усвоила... При отце при таком жила, который век свой на хозяев гнул спину...

Может, кому и непонятно, а Селивон видит его насквозь: своего приятеля Мусия Завирюху расхваливает Савва. Ишь развел турусы на колесах, пусть не морочит голову, а говорит по существу!

- Селивон привык, - продолжает пастух Савва, - у себя в хозяйстве женой помыкать! А теперь не старое время... За десять лет коллективизации женщина показала, на что способна...

Прославленного хлебороба Селивона пастух учить вздумал, назвал "единоличником"... Душа Селивона полна негодованием - против пастуха, посмевшего оскорбить его, против девчонки, что пробирается в начальники.

- Пусть борщ варит! - восклицает он.

А пастух свою линию ведет:

- Девушка-бригадир сделает нам только честь!

- Позор! - надрывается Селивон.

- Курам на смех! - вторит Игнат Хоменко.

- Что умному - честь, то глупому - позор! - отвечает назло Селивону Марко, вызвав веселый смех собрания. Особенно были довольны женщины. Крепко осадил паренек Селивона. Селивону же невдомек, чем мог так угодить собранию этот молокосос, этот ничем не приметный парень!

А Тихона досада берет. Нет острее его на слово среди молодежи, мог бы вступиться за Теклю, однако же на этот раз не нашел в себе смелости супротив отца родного пойти, Игната Хоменко. Этому неказистому пареньку Марку, видно, страсть хочется расположить к себе девушку.

А уж что пережила Текля, передать трудно. Девушку кидало то в жар, то в холод. Если бы не Устин Павлюк, ласковой усмешкой подбадривавший ее, наверняка бы расплакалась.

Собрание целиком присоединилось к мнению пастуха, - видать, он в политике все-таки разбирается. До вечерней зари проспорили, пока угомонили горлопанов и выбрали Теклю в бригадиры. Что из этого получится неизвестно.

Галя счастлива за подругу.

"Устин Павлюк знает, кому какое дело в руки дать, - говорили люди. Сколько было пересудов, когда Марка приставили к коровам. Мало пошумел тогда Селивон: "Кому доверили скотину? Племенных коров? Это ж не коза... Чтобы заморил? Перевел породу, которую вырастили с таким трудом? Справится ли с этим делом?" А теперь Марко прославил наш колхоз".

Устин Павлюк держит колхоз в крепких руках. Его верх до поры до времени. Селивона не легко заставить покориться - не такой у него характер! Еще не известно, кто будет заправлять в артели и долго ли удержится сам Павлюк.

Стала Текля бригадиром - забот полна голова: как лучше вспахать, посеять. Ночь не спит - соображает, как бы вывести бригаду из прорыва.

Устин Павлюк присматривается, умеет приохотить к смелому начинанию. Указания дает Текле мягко, словно советуется с нею. А случится неудача подбивает пробовать еще и еще раз.

Кое-кто без доверия, неохотно вставал под девичью руку: сумеет ли руководить людьми? Пытались брать работу на выбор - где там! Девушка проявила твердый характер, плутам, бездельникам воли не давала. А что пережил Селивон - не приведи бог никому! Какая-то девчонка помыкает тобой! Но люди видели - а ведь толковой Текля девушкой оказалась. Никогда зря не дергает. Эта не затуркает, спокойна, не криклива, знает, как подойти к человеку, усовестить, любым сумеет распорядиться - и молодым, и пожилым, и вовсе старым... Кое-кому пришлось убедиться - ни рюмкой, ни лестью не задобрить бригадира, кумовьев и сватьев не признает, не то что Селивон... Не позволит привередничать в работе. И что касается трудодня - не жди, не припишет. Справедливо оценивает каждого, сама мозгует, кому что доверить.