Константин Гордиенко - Девушка под яблоней (Буймир - 2)

...Встречали в поле малиновый рассвет. Голубые росы омывали ноги. Легкие вдыхали аромат восковых хлебов. Глаза радовались краскам земли.

Не о том ли самом читали на полотне подруги?

Тихону, не имевшему склонности к подобным размышлениям, давно уже наскучило разглядывать вышивки. Русоволосая девушка - синий казакин в поясе собран в сборку - притягивала его внимание. Во дворе среди вековых сосен разгуливала молодежь. Старики грели на солнце бороды.

Едва-едва начала пробиваться травка, набухали почки на деревьях, вольно дышала грудь. Радовал людей приход весны. Вот-вот брызнет земля цветеньем. Старики смотрели на молодые пары, тихонько переговаривались сами молодели.

Девчата всю зиму пряли, нет, не просто так себе пряли, как их бабки да матери - при каганцах с грехом пополам на плохонькую сорочку напрядут. Чудесный свет на том полотне заиграет - на экран девчата полотно готовили. В перерывах между курсами, лекциями девчата шили театральный занавес, на декорации шло полотно погрубее. Иногда можно было видеть, как все в снегу, шагая за санями, девчата везли навоз в поле и, перекликаясь, на ходу репетировали драму.

Как заря разгорелась девушка, парни так и вьются вокруг нее. На что уж несмел, застенчив Марко - и тот глаз с Текли не сводит.

Заговорит, взглянет Тихон - девушку кидает в жар. Нигде не встречались, не стояли лунными ночами - сама не знает, с чего волнуется, с чего бунтует кровь. Люди отсоветывают, вот и одногодка Галя предостерегает подругу: за кем только Тихон не волочится - коварный, двоелюб. А может, просто оговаривают Тихона? Только глянет парень - сердце у Текли враз сожмется, заноет. Полно, кто теперь в сны верит... Щелкнул кнутом, ноги спутал - надо же, чтобы такой сон Текле приснился. Девчата со смехом отгадывали - это к встрече.

И соседи уже не прочь породнить Мусия Завирюху с Игнатом Хоменко. Башковитый, мол, парень Хоменко Тихон. Сядет на автомашину - пошла. И на тракторе может пахать. Знает, где какая деталь в машине.

Мусий Завирюха, пожилой сухощавый человек, смотрит на жизнь трезвыми глазами, не очень-то склонен слушать эти разговоры. Решительно отрекается от такого знаменитого родича, как Игнат Хоменко, а знаменит он тем, что по бутыли в день глушит. Да и сын Тихон, что называется, не просыхает никогда... Ни одной девке проходу не дает... Сорвиголова, хитрюга... И за словом в карман не полезет. Без особого почтения, убедились люди, отзывается Мусий Завирюха об Игнате Хоменко, словно бы ему нипочем, что тот член правления, человек мстительный, придира, прицепится - не отвяжешься.

А Тихон, парень рослый, статный, расправив налитые молодецкой силой плечи, выставляет, будто невзначай, напоказ свои хромовые сапоги, кожанка на нем тоже хромовая - весь блестит. Тихону да не знать, как в девичьем кругу держаться! Так весь и изгибается, будто все в нем ходуном ходит, голос проникает в самую душу. Поет с уханьем, с коленцами. Жмется к Текле, обвивает стан, достает у девушки из кармана горстку зерна.

- Бригадир - сразу видно...

Текля смутилась. Горсточка зерна привлекла всеобщее внимание; овес был неизвестного сорта, элитный. Склонились головы, в лицах напряжение, люди перетирали зерно на ладони - привьется ли? Обступили Теклю, всем хочется знать, жадно ловят каждую фразу. При слове "гелиотропизм" девушка, заметив на лицах некоторую растерянность, повела рассказ про то, что всякое растение тянется к солнцу, про густорядный перекрестный сев, как зерно пьет соки. Неторопливо объясняла, чтобы все было понятно.

- "Дождик" - у того зерно мелкое, а это тяжелее и больше.

- Белка больше... - поясняет Мусий Завирюха, и все глаза теперь обращаются к нему. Он говорит о том, что овес, испытанный хатой-лабораторией, дал чудесную всхожесть на наших грунтах. Воспользовавшись случаем, вспомнил: пришлось ему разговаривать с академиком, который дал инструкцию по выращиванию гибрида долголетней кавказской ржи и пшеницы.

Уж не собирается ли Мусий Завирюха покорить сердца своей осведомленностью в агротехнике? Возможно, еще совсем недавно слово "лаборатория" не так легко было ему выговорить, теперь же смотри как свободно толкует о научных опытах и исследованиях. Понаторел, ишь какие слова выворачивает, ума-разума набрался, с академиком совет держал. Кто знает, может, Буймир накануне мировой славы, прогремит каким-нибудь выдающимся открытием Мусия Завирюхи? Кто, кстати, подал мысль нагребать снеговые валы на склонах, задерживать талые воды? Стремительно сбегая сверху, они разливаются и размывают посевы. А так гребни сдерживают быстрые воды... Не каждому это придет на мысль, Завирюхе известны скрытые от людского глаза, тайные явления жизни... В глубину земных недр, в самый корень деревьев - как тянется вверх растение, как ходят соки - проникает Мусий Завирюха своим зрением. Особенно соседи, пожилые люди - пастух, садовник и пасечник - приятно поражены его научным опытом; он и дочку-то свою Теклю чуть не в агрономы вывел.

Придет весна, и Мусий Завирюха, середь поля взяв горсть сырой земли, сощурится, если на ту пору будет солнце, а то насупит брови и долго будет вдыхать, втягивать в себя духовитый запах весенней пашни, - не каждый его слышит. Все грунты подвластны ему! Терпкие, соленые, кислые! Структурные, каштановые, песчаные!

Седенький проворный пастух Савва, обдутый ветрами, жилистый, тоже вставил:

- Уже в этом году добьемся таких грунтов, каких свет не знал.

Торжественно так сказал: хоть век свековал в пастухах, да и по сю пору еще пас летами колхозное стадо, а зимой сторожил коровник, однако пусть никто не думает, что он в почвах не соображает, - веками люди не могли избавиться от пырея, вывести с полей страшную напасть, а теперь почва светится как солнышко, на глазах произошло непостижимое чудо... Весь сорняк, опустошительным набегам которого подвергались крестьянские поля, сорняк, высасывавший живительные соки - народную долю, сгинул, развеялся в дым. И пастух добрым словом вспоминает Устина Павлюка - человек ведет хозяйство к расцвету.

Очень разговорчив сегодня Савва, это всем заметно, - что ж, пробиваются весенние всходы, растревожено сердце пастуха. И захотелось почему-то Савве вспомнить свою горемычную жизнь, - когда-то в одиночку полоску свою ковырял, чахлое зерно решетом веял, а теперь триер, сортировка, змейка...

Молодежь собралась у окна - веснушчатый чародей Сень приковывает взгляд: махнет рукой - лес, еще движение руки - хата, подсолнечник, калина, река сверкает, птички поют - декорацию пишет... Раздобыл парижской зелени, не проведал бы только Мусий Завирюха, не то чуб надерет: весной сад обрызгивать, спасать от вредителей чем прикажете? Перфил натер коню хомутом шею, так Сень в стенгазету такой портрет влепил - Перфилу на людей совестно было смотреть... С малолетства на парня сестра сердилась: "Ты мне все цветы переведешь!" Из лепестков подсолнуха - желтая краска. Ну, а красной где взять? Цветы для девушки - радость, а находчивый Сень из них такие краски составлял, что мог бы радугу писать и северное сияние!