Николай Пушкарев - ГРУ: вымыслы и реальность

Кроме пятилетнего специального математического образования курсантов, на указанном факультете велась подготовка научных кадров в аспирантуре. Большинство наших ученых защищались именно в этом вузе. Академиками стали Смирнов В.И. и Глушко А.А., степень докторов наук получил Ронжин А.Ф., Алиев Ф.К., Сенчуков С.А. и др.

Первыми кандидатами физико-математических наук стали Селиванов Б.И. и Бурцев В.К., а из числа выпускников этого вуза — Подрябинников А.В., Еремин С.В., Супонкин В.И., Скороходов В.И. Все они внесли большой вклад в развитие специальной службы.

Однако много усилий было положено для набора школьников-абитуриентов для поступления в данный вуз. Этим в разное время занимались Власов С.М., Журба С.П., я и другие офицеры нашей специальной службы.

У спецслужбы по линии МО СССР была своя группа — 20 мест, а с 1989 г. стараниями Куземина А.П. к ним добавилось еще 10 мест по подготовке необходимых для нас специалистов. Для того чтобы заполнить все вакансии, необходимо было отобрать, оформить, а по возможности и помочь в подготовке по математике многочисленных абитуриентов. Часть из них набиралась и готовилась в окружных частях спецслужбы, а другая часть отбиралась нами в Москве — это были школьники 10-х классов специальных физико-математических школ. Базовой же была Физико-математическая школа-интернат им. Колмогорова А.В. при МГУ им. М.В.Ломоносова.

Выпускники ФМШ были наиболее одаренными, так как они отбирались по всей стране из победителей математических и физических олимпиад. Силами офицеров спецслужбы с сентября по май в качестве подготовки к поступлению в вуз проводились занятия в основном по математике. Разбирались конкурсные задачи, которые зачастую были труднее, чем давались в МГУ, а также возможные дополнительные вопросы, которые задавались на экзаменах. Эти занятия в разные годы проводили наши офицеры — Еремин С.В., Супонкин В.И., Подрябинников А.В., Скороходов В.И., Гырдинов П.А. — сам бывший ученик ФМШ.

И хотя ФМШ была базовой школой при МГУ, дирекция и преподавательский состав вуза, а также руководство МГУ не чинили нам никаких препятствий по отбору абитуриентов. В этом вопросе у нас с ними было полное взаимопонимание, так как основное внимание при отборе выпускников школ обращалось на отличную учебу по математике.

К сожалению, при поступлении в вуз не обходилось без трагикомедии. Вспоминается случай, когда один из абитуриентов сдает две математики и физику на «5», а по сочинению получает «2». Я бросаюсь на защиту этого абитуриента, договариваюсь с кадровой службой вуза и председателем комиссии по русскому языку об апелляции. Находим компромиссное решение на «3», и наш «математический талант» будет зачислен в вуз. Он пишет заявление об апелляции и только в одном слове «апелляция» делает 5 ошибок. Все, поезд ушел, и обидно, конечно, до слез. Но это было исключение. В основном отобранные нами абитуриенты были действительно хорошо подготовлены, и, как правило, мы превышали планку, отведенную нам по общему количеству человек. Когда же эта планка превышалась по проходному баллу в 1,5–2 раза, нашим абитуриентам делали отдельный проходной балл на 2 больше, чем по факультету.

Большинство окончивших вуз из бывших выпускников ФМШ получали распределение в Московский центр спецслужбы, где они достойно трудились, отдавая свои знания, энергию и ум нелегкому нашему делу. Многие из них, как я уже говорил выше, в дальнейшем стали кандидатами и докторами наук, развивая и приумножая подходы и методы решения специальных задач.

Выпускники этого вуза находились под нашим контролем в течение 6 лет: год до поступления в высшую школу, 4 года учебы и год дипломной практики в Московском центре спецслужбы. Поэтому каждого мы знали не только по личным делам, а, как говорится, вживую. Тем не менее встречались определенные трудности при распределении выпускников. В этом вопросе мы не всегда находили должное понимание с кадровиками ГРУ ГШ, курировавшими нашу службу. Приходилось тратить много сил, доказывая обоснованность и правоту наших планов: лучшему выпускнику — лучшее место. Особо большие споры шли по выпускникам- москвичам. Как правило, все же удавалось отстоять нашу точку зрения, но, к сожалению, не всегда.

Несмотря ни на что, я доволен, что мне довелось заниматься этим важным для службы делом. Все мои абитуриенты и выпускники указанного вуза были мне как родные (я помогал им при сдаче экзаменов, бился за каждого на приемной мандатной комиссии, разбирался и помогал во время учебы, отстаивал каждому достойное место распределения, а в дальнейшем радовался их успехам). Я отдавал им часть своей души, они проходили через мое сердце. И я доволен, что они стали настоящими людьми с большой буквы. Спасибо им за тот доблестный труд в становлении, формировании и развитии нашей специальной службы. Их работу и результаты оценят много лет спустя уже историки. А сейчас не пришло еще то время, когда можно было бы написать о каждом из них отдельную книгу.

И, конечно же, надо выразить благодарность нашему другу, коллеге и соратнику по ГРУ, профессору Н.Ф. Пушкареву за то, что он впервые решился открыть широкой публике некоторые «несекретные» секреты нашей службы.

Н.Н.ДРОЗДОВА,

полковник спецслужбы ГРУ Генштаба ВС МО СССР

участник Великой Отечественной войны

В декабре 2002 года исполнилось 60 лет моего приезда во 2-й Полевой разведывательный отдел Западного фронта, куда я была направлена по окончании разведкурсов при Высшей спецшколе Генштаба, находившейся в то время в Казани. На эти курсы мы были направлены по окончании двух лет учебы в Военном институте иностранных языков. Курсы были краткосрочными (с августа по ноябрь 1942 года), и подготовка была, соответственно, поверхностной. По окончании учебы курсанты распределялись по полевым разведотделам фронтов по несколько человек. Во 2-й же Полевой разведотдел Западного фронта меня направили одну.

Возвращались мы через Москву, и здесь из Центра нам помогали добраться до места дальнейшей службы.

В Управлении мне сказали, что, дескать, до Полевого разведотдела одной будет очень трудно добраться, надо ждать попутчиков. Настало 27 декабря, и мне объявили, что завтра — 28 декабря я должна к 8 часам явиться на Киевский вокзал. Тревоги и страхи рвали на части сердца и души моих родных и друзей, приехавших меня проводить. И я чувствовала себя в большом напряжении. Как все устроится?

Утром пораньше, чтобы не опоздать (ведь транспорт ходил нерегулярно), в сопровождении моей безгранично любимой и любящей бабушки (она растила меня со дня рождения), мы отправились на вокзал, где должна была состояться встреча с сопровождающими. Я напряженно вглядывалась во всех проходивших мимо, пытаясь узнать в них тех, кто ищет именно нас. Вскоре к нам подошли два молодых военных человека и сказали, чтобы мы еще немного их подождали, пока они уточнят время отбытия нашего поезда. Даже за давностью лет передать то состояние расставания, беспокойства и тревоги очень и очень трудно.