Алексей Герасимов - Банкротства

А начинал Алексей Фёдорович, тогда еще носивший фамилию Васильев, с того, что 17 сентября 1737 года выгодно женился на дочери соликамского купца Михаила Филипповича Турчанинова, Федосье, и принял фамилию жены. Тесть его был человеком зажиточным, владельцем немалого количества солеварен, а также медного и винокуренного заводов. Но зятю его этого было мало.

Был Алексей человеком до власти и богатства жадным, характер имел настойчивый, цепкий. Вступив в наследование имущества и разорив соликамских солеваров, он скупил их варни и расширил этот промысел. Тогда же расширил он и медноплавильный завод, добавив к уже существовавшим молотовой и плавильне литейный и токарный цеха, а в 1743 году открыл в своей городской усадьбе и фабрику медной посуды. Проработала она, правда, недолго – в июле того же года фабрика сгорела. Тот пожар надолго запомнился жителям Соликамска. В нем сгорело почти 700 домов и погибло 16 человек. Сам Турчанинов, его жена, дворовые и фабричные мастера спаслись просто чудом.

Однако Алексей Фёдорович был упрям и от идеи с посудной фабрикой, о которой еще покойный тесть мечтал, не отказался, отстроив ее уже за городом. В 1745 году фабрика заработала вновь, принося владельцу немалые барыши.

Приказчикам Турчанинов не доверял и для надзора за производством сам поселился рядом с фабрикой, где для него поставили сначала избу, а затем и особняк на каменном фундаменте. Городское имение он оставил жене. Федосью он не любил, а потому появлялся у нее редко, порой раз в два-три года.

Богатея, Алексей Фёдорович постепенно прибирал к своим рукам и власть в Соликамске. Скоро, очень скоро ничто в городе не происходило без его ведома. Турчанинов распоряжался всеми общественными делами, произвольно руководил посадскими выборами и богател, богател. Недовольные им, конечно, были, но того, кто осмеливался возвысить голос против всесильного промышленника, попросту сильно били. Бывало, что и до смерти.

Производство его ширилось, росла и потребность в мастеровых людях, да и в простой неквалифицированной рабочей силе. «Хозяину города» нетрудно было добиться приписки крепостных, унаследованных от тестя, к своему заводу. Затем он начал закупать крестьян еще. Целыми деревнями, порой за сотни верст, переселялись в Соликамск будущие рабочие.

Но особую «охоту» вел Турчанинов за мастерами. Так, за безумную по тем временам цену в 100 рублей (цена постройки и полного оснащения боевого фрегата) купил он в Санкт-Петербурге мастера Назара Шипова с семьей. Приходили к нему и вольные мастера со всей России.

Получив немалый классный чин (всего их в Табеле о рангах было 14), Турчанинов вступил в борьбу (тендер, как это сейчас называют) за владение казенными заводами, которые императрица решила передать в частные руки. 14 июня 1756 года он направил в Сенат прошение о передаче ему ряда заводов, в котором писал, что понес «огромные убытки в делах с казною по солепромышленности и в делании вещей на Троицком заводе». Ходатайство его, видимо благодаря взяткам и связям, было удовлетворено, хотя кто именно ходатайствовал за промышленника, по сей день не известно. Впрочем, как писал Бажов в своем сказе «Две ящерки», «Турчанинов в те годы вовсе в силу вошел. С князьями да сенаторами попросту».

По всей видимости, благодаря вмешательству неведомого покровителя Турчанинова в 1758 году Сенат постановил передать промышленнику «в вечное и потомственное владение» Сысертский, Северский и Полевской заводы, находившиеся в Екатеринбургском округе. Тут он умудрился обойти даже таких титанов, как Строгановы и Демидовы. Впрочем, справедливости ради надо отметить, что только те казенные заводы, что были переданы ему, не потерпели разорения.

Получив заводы в собственность, Турчанинов резко сменил политику их эксплуатации. Его не устраивало, что произведенным на них металлом пользуется (а следовательно, получает барыши) кто-то другой. Турчанинов решил продавать не сам металл, который был относительно дешев, а изделия из него. Рядом с заводами были построены металлопрокатная, гранильная и слесарные фабрики, выпускавшие из готового, здесь же производимого сырья полосовое и кровельное железо, предметы домашнего обихода и изящные поделки из полудрагоценных камней, с которыми Турчанинов, ранее торговавший только в Екатеринбурге и Нижнем Новгороде, смог выйти на рынки Таганрога и самого Петербурга. Обладавший потрясающим чутьем экономиста, Турчанинов всегда безошибочно определял, какой именно товар будет пользоваться спросом, и тут же наполнял им рынок.

А в Соликамске Алексей Фёдорович появлялся все реже и реже. Возможно, и совсем бы перестал он там бывать, предоставив своей набожной супруге проводить время в одиночестве, однако настигла Турчанинова стрела Амура. Этот жестокий и беспринципный человек полюбил собственную крепостную, Филанцету Сушину.

15 января 1763 года умерла его жена, а через год, выдержав положенный приличиями срок, Турчанинов женился на Филанцете, которая вскоре родила ему первенца – сына Алексея.

Хотя и не горевал Турчанинов по Федосье, неприятность ее смерть Алексею Фёдоровичу доставила. Дело в том, что по завещанию покойного тестя Михаила Филипповича после смерти Федосьи большая часть имения и крепостных должна была достаться его племяннику, Николаю Пономарёву, который в то время работал на конкурентов Турчанинова – Строгановых. Такой отток рабочей силы Алексею Фёдоровичу никак понравиться не мог.

И предприимчивый промышленник нашел лазейку! По вновь принятым уложениям Пономарёв, не будучи ни купцом, ни дворянином, владеть землей и крепостными права не имел. Создавался правовой казус, который мог привести к появлению интересного прецедента: завещание есть, а права на владение имуществом нет. Впрочем, до судебного разбирательства не дошло – Турчанинов просто выкупил у свойственника его наследство.

Уже в Сысерти, где Алексей Фёдорович поселился с семьей, у него родился второй сын, которого нарекли Петром. Вскоре Филанцета убедила супруга перебраться обратно, в милый ее сердцу Соликамск, где Турчанинов построил огромную усадьбу из четырех деревянных и двух каменных домов, не считая многочисленных хозяйственных пристроек. Имелся там и фруктовый сад с оранжереями, наподобие тех, что были в Красном Селе у Демидовых. А в 1772 году Турчанинов выкупил и само Красное Село, в саду которого уменьшил количество неплодоносящих, хотя и красивых растений, поставил новые оранжереи и начал выращивать ананасы, виноград, яблоки и мандарины. Сад из ботанического превратился во фруктовый, часть урожая которого шла на подарки нужным людям, ананасы же направлялись прямо к царскому столу. Себя Турчанинов, впрочем, тоже не забывал.