Алексей Герасимов - Банкротства

Троицкий завод в Соликамске и фабрику медной посуды он к тому времени перенес в Екатеринбург, в Соликамске же организовал свою резиденцию. Правда, там оставались солеварни, но с управлением ими вполне справлялся его приказчик и брат жены – Никандр Сушин.

Восстание Пугачёва, как ни удивительно, пошло Турчанинову только на пользу. Сначала ему пришлось потратиться, поскольку для обороны своих екатеринбургских и соликамских владений, а заодно и самих городов он вынужден был нанять внушительную охрану, вооружил ее за свой счет и расставил кордоны на подступах. Пугачёв, правда, до тех краев не добрался, однако такое усердие незамеченным не осталось, и 2 мая 1782 года Алексей Фёдорович Турчанинов «с рожденными и впредь рождаемыми его детьми и потомками» был возведен в дворянское достоинство. Более того, Екатерина II пожаловала ему и герб, на котором был изображен «щит, разрезанный надвое: в верхней части, в золотом поле, орлиное крыло, в знак императорской милости; в нижней части, в голубом поле, серебряная цапля, держащая в правой лапе камень в знак того, что он учинил многие услуги. Щит сей увенчан дворянским шлемом с тремя страусовыми перьями».

К этому радостному моменту Турчанинов уже переселился в Северную Пальмиру, где и проживал с женой и восемью детьми. К тому времени он был уже стар, дряхл и болен, полностью отошел от дел и передал управление ими своим приказчикам. Несмотря на то что те, естественно, воровали, к моменту смерти Алексея Фёдоровича, наступившей 21 марта 1787 года, наследство его было довольно велико: дома в разных городах империи, имения в Нижегородской, Пермской, Тамбовской губерниях, заводы в Екатеринбургском уезде, соляные промыслы в Соликамске, мельницы, 32 деревни, Красное Село с садом, 236 душ крепостных мужского пола и 271 – женского, приписных почти 500 душ и усадьба в самом Соликамске.

После смерти мужа Филанцета Турчанинова с младшими детьми вернулась в Соликамск и начала ждать совершеннолетия детей, а с ним и неминуемого дележа наследства.

О, дети явно пошли не в рачительного отца! Кутежи, гулянки, мотовство – это отпрыски Алексея Фёдоровича умели и любили, а вот управлять доставшимся наследством, увы, нет. Из всех наследников к этому занятию была предрасположена только лишь его дочь Наталья. Семья Турчаниновых оказалась на грани краха.

Тогда Наталья, к тому времени уже не Турчанинова, а, по покойному мужу, Колтовская, поехала в столицу брать управление наследством в свои руки. Шансы на успех были малы, но вмешался его величество случай, который свел ее в Петербурге с императором Павлом I.

Государь влюбился в красавицу Колтовскую как мальчишка. Естественно, что такое событие очень помогло миссии Натальи Алексеевны. Император помог ей с установлением выгодной казенной опеки над заводами и выделил большие кредиты на их восстановление, а затем, надавив на Берг-коллегию, заставил ту передать бразды управления ими Колтовской. Впрочем, не на одного Павла I уповала Наталья Колтовская в своих делах. Сестра ее, Надежда, была замужем за генерал-лейтенантом М. К. Ивеличем, бывшим в ту пору сенатором. Через чету Ивеличей Колтовская оказалась в родстве с обширной семьей столбовых дворян Пушкиных.

Улаживая наследственные дела, Наталья умудрилась не забыть и о личной жизни. Связь с венценосной особой, конечно, очень выгодна, да и самолюбию льстит, однако положение фаворитки шатко. И Колтовская нашла себе супруга. Ее избранником оказался видный российский дипломат, посол в Вене Д. П. Татищев. Хотя венчаться они и не стали, предпочтя жить гражданским браком, это не помешало Наталье подарить ему вскоре двух сыновей – Павла и Владимира.

Рожденные в гражданском браке, они считались незаконнорожденными и не имели права прямого наследования и ношения фамилий родителей, но и тут Наталье удалось извернуться. Мать Татищева происходила из старинного рода Соломирских – вот к этой-то семье Павла с Владимиром и удалось причислить.

В 1826 году Владимир Соломирский, служивший в то время в артиллерии в ранге подпоручика, получил от матери доверенность на право пользования частью доходов с ее заводов и несколько тысяч крепостных крестьян от отца, что сразу сделало его богатейшим помещиком Владимирской губернии. В результате он очень выгодно женился и начал получать повышения по службе одно за другим. Правда, до этого, еще будучи холостяком, он собирался драться на дуэли со своим именитым родственником, Александром Сергеевичем Пушкиным.

В ту пору, весной 1827 года, они оба имели обыкновение посещать по вечерам гостиную князей Урусовых, которым оба приходились дальними родственниками. Соломирский также пытался писать стихи, однако пойти дальше посредственного подражательства лорду Байрону таланты в этой области ему не позволяли.

Пушкин, который по характеру сам был далеко не сахар, видимо, в качестве издевки подарил Соломирскому томик Байрона с дружественной надписью. Естественно, Владимир затаил обиду. Еще больше его огорчал тот факт, что княжны Урусовы предпочитали ему Александра Сергеевича.

Поводом для ссоры стало несколько некорректное высказывание Пушкина о графине Бобринской. Соломирский изобразил благородное негодование, заявив, что графиня – особа глубокоуважаемая и таких слов он о ней не потерпит. На следующий день Владимир прислал Пушкину вызов на дуэль, который тот принял. Только нечеловеческими усилиями секундантов поединок удалось отменить.

А вот с другим выдающимся поэтом того времени – Михаилом Юрьевичем Лермонтовым – братья дружили. Более того, Павел Соломирский, командовавший лейб-гусарским полком, был его командиром, и за его супругой Лермонтов пытался ухаживать.

Павел Соломирский, (некоторые исследователи считают, что он был сыном Павла I, на которого очень походил), женатый на фрейлине Хованской, происходящей из старинного рода, унаследовал по завещанию основанные Алексеем Турчаниновым заводы. Переехав в родовое поместье после отставки, он попытался вести дела сам и поначалу даже добился некоторых успехов, но... в отличие от матери к ведению дел он приспособлен не был. Очень быстро они оказались запущены, поскольку этот бравый гусар больше времени уделял разведению лошадей, охоте и кутежам. Бездарным управлением Павел Соломирский довел свои заводы до разорения, и в 1861 году они были взяты в казенное управление. Соломирский был полностью разорен.

Так закончила свое существование третья по финансовому могуществу после Строгановых и Демидовых уральская горнозаводческая фамилия. Так один человек свел на нет то, что было нажито его предками.