Н Греков - Русская контрразведка в 1905-1917 годах - шпиономания и реальные проблемы

Иностранные правительства, предвидя это, старались заблаговременно подготовить всестороннюю дипломатическую поддержку своим эмиссарам. Примечателен тот факт, что подобные разведывательные акции Германия и Великобритания предпринимали в Азиатской России всякий раз накануне крупных переговоров с царским правительством, следовательно, информация, полученная агентами во время разведывательных поездок, приобретала стратегический характер, поскольку оказывала влияние на выработку позиций мировых держав в отношении России. Это позволяет понять, каким образом, даже незначительный конфликт "путешественников" с русскими властями моментально приобретал форму международного конфликта и становился предметом обсуждения на правительственном уровне.

Царское правительство в процессе реализации своей политики балансирования пыталось играть на англо-германских противоречиях и делало намеки на готовность включиться в тот или иной блок в зависимости от того, насколько твердо потенциальный союзник готов поддержать его внешнеполитические претензии.

В правящих кругах России образовались прогерманская и проанглийская группировки. Сторонники ориентации на Германию считали, что главная угроза России исходит от Англии и Японии. По их мнению, империя должна была обеспечить путем заключения союза с Германией прочный мир на западных границах и начать контрнаступление на японские и британские позиции в Азии. Почти вековой опыт соперничества между Россией и Великобританией на международной арене выработал в царском окружении стойкое недоверие к британской политике. Когда летом 1906 г. на специальном совещании Генштаба обсуждались перспективы и сама возможность сближения с Англией, присутствовавшие высказались против, так как это государство без малого столетие являлось "самым энергичным, беспощадным и вредным" противником России{74}. Николай II, прочтя протокол совещания, согласился с мнением военных.

Англофилы доказывали, что союз с Великобританией намного выгоднее для России. Сконцентрировав свои силы в Европе, она сможет добиться значительных успехов на Балканах, обуздать экономические и политические притязания Германии, а также, в конечном счете, упрочить свей международный авторитет, подорванный войной с Японией.

Приверженцы этих точек зрения вели между собой яростную борьбу. Влиятельные сторонники Германии были среди членов дома Романовых, в правительстве, Государственной Думе, но больше всего их было среди военных - в Генеральном штабе и Совете государственной обороны. Сам Николай II считал Германию наиболее важным противником, а значит и наиболее желательным союзником{75}.

К весне 1907 г. после интриг и горячих споров царское правительство в целом согласилось с доводами сторонников соглашения с Англией. Вполне естественно, что противники этого курса не оставили своих надежд и борьба группировок приобрела форму столкновений по частным проблемам реализации принятого правительством внешнеполитического курса. На первый план вышли противоречия МИД и Военного министерства. Напряженные отношения между ними существовали всегда. Причин тому было множество; борьба за влияние на императора, расхождения в оценках вневнеполитичееких перспектив, взаимная неприязнь министров и т. д.

Под влиянием революции механизм принятия внешнеполитических решений претерпел серьезную эволюцию. По Основным законам Российской империи 1906 г. власть царя как в военной, так и во внешнеполитической сферах оставалась незыблемой, но при этом возросло влияние на выработку внешнеполитического курса коллегиальных органов - Совета министров и Совета государственной обороны, которые пытались оказывать давление на МИД{76}.

В рассматриваемый период традиционное соперничество военного и дипломатического ведомств усугубилось сопротивлением высших кругов армии предложенному главой МИД А.П. Извольским курсу на сближение с Англией и Японией. Необходимо отметить, что сторонники Германии были и среди влиятельных чиновников МИД, однако, в целом аппарат был послушен указаниям Извольского, тем более, что его идея перестройки внешней политики России получила одобрение царя.

Несмотря на то, что А.П. Извольскому удалось сломить сопротивление Генерального штаба и Совета государственной обороны, в военных кругах по-прежнему были сильны сторонники дальневосточного реванша и, следовательно, прогерманской ориентации России.

В этой связи возникают два вопроса. Могли ли сторонники прогерманской ориентации из среды военных попытаться максимально усилить крен российской политики в сторону Германии посредством несогласованных с МВД контрразведывательных акций в отношении иностранных офицеров и дипломатов? Далее. Насколько внешнеполитическое лавирование царского правительства влияло на эффективность контрразведывательных акций в Азиатской России?

Трения между внешнеполитическим и военным ведомствами по вопросам борьбы с иностранным шпионажем возникли сразу же по заключении временного перемирия между Японией и Россией летом 1905 г. Военные, еще не смирившиеся с поражением, надеялись на реванш и поэтому в их глазах японцы оставались врагом, которого повсюду нужно беспощадно преследовать. Оказалось, что генералы своей горячностью способны перечеркнуть старания дипломатов завершить войну как можно скорее и с минимальными для России утратами.

В августе 1905г., накануне подписания Портсмутского мирного договора между Россией и Японией произошел инцидент, едва не втянувший обе стороны в продолжение конфликта. Командующий тылом Дальневосточной армии, узнав из донесения молодого русского дипломата Кузьминского о том, что тот встретил в Урге (столице Монголии) японцев в европейском платье, "назвавшихся студентами, приехавшими для практики языка", приказал их немедленно арестовать. Он заочно признал в японцах "диверсантов", намеревавшихся вместе с хунхузами (китайскими бандитами) " взорвать наши железные дороги". Кузьминский, прежде чем выполнить приказ, догадался сообщить о его содержании в МИД. Из Петербурга немедленно последовал категоричный приказ: ни в коем случае не трогать ни одного японца! Далее между русскими дипломатами и генералами развернулась дискуссия по поводу возможности и правомерности ареста японцев в Монголии. Военные доказывали, что эти люди - шпионы , а их арест - способ обезопасить тылы армии, МИД пыталось втолковать оппонентам, что Китай и входившая в его состав Монголия - это нейтральная территория и захват на ней японцев означал бы конец перемирию и возобновление войны.

Возможно, командование Дальневосточной армии именно эту цель и преследовало, однако, в конечном счёте победа осталась за дипломатами и японцев оставили в покое{77}.