Н Греков - Русская контрразведка в 1905-1917 годах - шпиономания и реальные проблемы

Всего, по имеющимся у автора сведениям, на 1 января 1914 г. в 11 военных округах России были зарегистрированы 1379 подозреваемых в шпионаже (табл. 3). Самую многочисленную группу составляли заподозренные в связях с разведкой Австро-Венгрии. Их зарегистрировали во всех военных округах. В 7 военных округах контрразведка взяла на учет 309 вероятных агентов Японии. Лица, предположительно работавшие на германскую разведку, составили третью по численности группу подозреваемых.

Таблица 3. Количество подозреваемых в шпионаже, зарегистрированных контрразведывательными отделениями окружных штабов России, на 1 января 1914 года{175}.

Название Военного округа Государства, в пользу которых, возможно, работали подозреваемые Австро-Венгрия Германия Япония Китай Афганистан Турция Швеция Англия Румыния Не установлено Санкт-Петербургский Нет сведений Виленский 3 71 1 Московский и Казанский 14 9 7 Одесский 54 11 5 6 2 16 Кавказский 13 19 2 55 Иркутский и Омский 11 94 140 26 Туркестанский 6 4 2 2 111 10 14 Киевский 189 31 52 Приамурский 1 5 199 23 1 Варшавский 66 80 19 Всего 353 238 309 165 111 61 1 13 16 111

Возможно, эти количественные данные отражали не реальную ситуацию, а представления окружных штабов и их контрразведывательных отделений об ожидаемых разведывательных усилиях со стороны конкретных государств. Например, вероятных германских агентов выявили почти все контрразведывательные отделения, исключая Иркутское. В Сибири, как был уверен штаб Иркутского округа, никаких признаков присутствия германской агентуры не было.

Наибольшее количество подозреваемых - 272 человека, включила в свои списки контрразведка Киевского военного округа. Почти столько же -271 человека - в Омском и Иркутском военных округах взяла на учет Иркутская контрразведка. Немногим меньше - 229 подозреваемых зарегистрировала контрразведка Приамурского военного округа. В прочих округах, как видно из таблицы 2, число неблагонадежных не превышало 170 человек. Меньше всех держала на подозрении Московская контрразведка. На территории двух громадных округов - Московского и Казанского она обнаружила 30 условно причастных к шпионажу.

Столь большие расхождения в числе подозреваемых нельзя объяснить исходя только из оценки стратегического значения округов, а значит, - степени проявленного к ним интереса со стороны иностранных разведок. (Исходя из наличия простой зависимости между военно-стратегическим значением округа и интересом к нему иностранных разведок). Например, в каждом из важнейших с точки зрения обороны России - Виленском, Одесском и Кавказском - контрразведка поставила на учет менее 100 человек, а тыловые округа - Омский и Иркутский - в сумме дали более 270.

Причину, видимо, следует искать в переплетении чисто субъективных факторов, влиявших на деятельность отделений. Так, командование Иркутского военного округа стремилось всячески внушить ГУГШ идею о возраставшем значении Сибири в защите империи. Одним из косвенных доказательств этого, по мнению штаба, служило большое число взятых на учет контрразведкой подозреваемых в шпионаже на территории сибирских округов. Многое зависело от способностей и честолюбия самих офицеров-контрразведчиков, методов работы используемых каждым отделением. До начала лета 1912 года Иркутская контрразведка держала на учете 104 подозреваемых.

Но после того как во второй половине 1912 года активизировалась работа негласной агентуры, а командование отделением принял энергичный офицер, число подозреваемых возросло более чем в 2,5 раза.

Второй начальник Иркутского контрразведывательного отделения ротмистр Попов был настоящим энтузиастом контршпионажа. Будучи прирожденным сыщиком и великолепным актером он не только руководил операциями, но и участвовал во многих из них, нередко рискуя жизнью. Весьма остроумными способами ему удалось составить коллекцию фотографий японских и китайских нелегалов, наиболее часто посещавших крупные города Сибири{176}.

Командование всех военных округов, расположенных по периметру границ России, было убеждено, что на территории каждого округа действовали преимущественно агенты разведок непосредственно с ним граничивших государств. Данное убеждение подкреплялось еще и тем, что сами окружные штабы вели разведку именно в этих соседних странах. Поэтому контрразведка Виленского военного округа, граничившего с Восточной Пруссией, 95% подозреваемых ею в шпионаже считала агентами Германии. 87% состоявших на учете контрразведки Приамурского военного округа были причислены к агентуре японцев. Омский и Иркутский округа своими границами соприкасались с Китаем, а в Манчжурии зона влияния России примыкала к японской зоне. Поэтому сибирская контрразведка числила за Китаем 52% общей массы подозреваемых, за Японией - 30%.

Во многом практика подтверждала обоснованность подобного "географического" подхода в борьбе со шпионажем. Он был общим для всех контрразведывательных отделений империи, но при этом в каждом отделении существовали собственные критерии отбора подозреваемых, и, к сожалению, далеко не всегда объективные. Последнее обстоятельство и стало главной причиной появления неожиданно большого числа подозреваемых в Сибири. Преимущественное внимание контрразведки здесь было обращено на китайских чиновников и торговцев, разъезжавших по городам. Но торговцы работали в основном группами по 6-7 человек, чиновники и офицеры путешествовали всегда в сопровождении слуг. Если поведение хотя бы одного члена группы казалось филерам подозрительным, вся группа вносилась в список лиц, причастных к шпионажу.

Японцы, как уже говорилось, жили в сибирских городах закрытыми общинами. Соответственно, как только появлялись указания агентуры на шпионскую деятельность - кого-либо из членов общины, контрразведка причисляла к разряду подозреваемых всех руководителей общины. Таким образом, в "группу риска", попадали как люди, действительно занимавшиеся разведкой в России, так и не имевшие никакого отношения к шпионажу. Определить, хотя бы приблизительно, процентное соотношение этих двух категорий не представляется возможным. С полной уверенностью можно сказать одно: далеко не все подозреваемые действительно были иностранными агентами и отнюдь не все агенты, действовавшие в России, попали в списки подозреваемых.

Количество лиц, взятых на учет контрразведкой, многократно превышало число арестованных по обвинению в шпионаже (табл. 4). В 1911 - 1913 гг. из 1379 подозреваемых арестованы были 220 человек, то есть примерно один из шести. Между количеством подозреваемых, взятых на учет контрразведывательными отделениями и числом арестованных отсутствует прямая зависимость. Например, контрразведка Киевского военного округа имела на учете 272 подозреваемых, но за два с половиной года работы смогла арестовать только 26 человек, т. е. примерно одного из десяти. В то же время контрразведкой Варшавского округа при 165 состоявших на учете, был арестован 61 человек. Здесь соотношение арестованных и подозреваемых было 1 к 2,7. Столько же было в Виленском военном округе.