Александр Иванченко - Путями Великого Россиянина

Теперь об Александре Семёновиче как знатоке Ведических знаний и древней русской истории. Многие слышали, что в среде современных брахманов Индии и буддистов Тибета сохранена традиция передачи Ведических знаний путём устного запоминания большого объёма информации. Однако не все знают об одной особенности подобной «технологии». Не каждый ребёнок для этой цели подходит, даже если он из семьи потомственных брахманов, а только тот, который: во- первых, на уровне генной памяти от ро>кдения уже владеет некоторой частью информации (например, помнит «свою» прошлую жизнь или вдруг начинает говорить на ныне полузабытых или совсем забытых «мёртвых» языках); во-вторых, обладает качеством объёмного видения описываемого на страницах дохристианских книг события (строки книги видятся этим детям, как наложенные на движущееся изображение титры в кино). Таких детей по особым признакам умели отличать в древности бабки-повитухи (акушерки) уже в момент появления на свет; они сразу же сообщали о них старцам-волхвам, что становилось для них праздником.

Так вот, Александр Семёнович Иванченко был именно таким уникальным ребёнком, которому повезло родиться в малороссийском Ведическом («языческом») селе Мисайловке с помощью мудрейшей бабки-повитухи, которая не замедлила послать весть об уникальном ребёнке в один из сохранившихся на Памире русских Ведических центров. Вскоре для обучения мальчика и раскрытия в нём врождённого знания не только «мёртвых» языков, но и древней истории Руси с Памира прибыл учитель-старец Зоран. Эту часть своей биографии Александр Семёнович описывает достаточно ярко. Замечу в скобках, что в русских семьях продолжают рождаться дети с подобными задатками или с приближенными к ним; к сожалению, родители, как правило, не только не развивают эти задатки, а, не по злому умыслу подавляя их, направляют ребёнка в русло стандартного образования. Благополучно переживший немецкую оккупацию Мисайловки, мальчик Александр Иванченко со временем просто не мог не стать путешественником, учёным, лингвистом, писателем...

Александра Семёновича Иванченко – историка, несущего в себе такую фантастическую (с современной точки зрения) информированность, – давно и с нетерпением ждёт Россия; она просто задыхается без него. Ведь русской «истории» на протяжении последнего тысячелетия, если считать от насильственного насаждения христианства на Руси, учили нас сначала пришлые византийские попы, потом командированные Ватиканом немцы-»академики» Миллер, Байер, Шлёцер и им подобные, а в наше время – русофобы-учёные рыбаковы, Лихачевы, Гумилевы, Щербаковы, бегуновы и несть числа им, сидящим на шее Русского народа и на него же клевещущим. Вступив, например, на страницах своей книги в жёсткую полемику с академиками Б. А. Рыбаковым и Д. С. Лихачёвым, ставшими ещё при жизни «классиками», Александр Семёнович убедительно разоблачает антирусскую направленность их «исторических» трудов.

Конечно, не всю русскую историю смог поднять-описать А. С. Иванченко (по-хорошему специально под него надо было бы создать научно-исследовательский институт!), но он обстоятельно осветил принципиальные её моменты и выступил в качестве бескомпромиссного защитника исторического достоинства великого Русского народа! Нам, русским, продолжать жить без книги А. С. Иванченко «Путями великого россиянина» никак нельзя. Она – ценнейшее достояние нашей культуры мирового уровня. Читатель сам в этом убедится, прочитав первые же её страницы.

... Книга набиралась с вдвое уменьшенной на ксероксе машинописной авторской рукописи. Она содержит в себе достаточное количество маленьких графических рисунков: или букв воспроизводимой Александром Семёновичем русской дохристианской азбуки, или древних знаков-символов (например, на печати князя Светослава). Во избежание каких-либо искажений, было решено в качестве иллюстраций брать «блоки»-фрагменты машинописной рукописи, содержащие такие графические значки-рисунки.

Олег ГУСЕВ, профессор

Международной Славянской академии

Ad narandum, поп ad probandum.

Ad memorandum.

«Чтобы рассказать, а не доказать.

Для памяти.»

Скиф Анахарсис. YII век до н.э.

Во исполнение завета моего Учителя.

И светлой памяти адмирала Василия Филипповича Чалого, приложившего немало усилий к тому, чтобы необходимые для реализации моих замыслов путешествия по следам Н. Н. Миклухо-Маклая вопреки, казалось бы, непреодолимым препятствиям всё же осуществились. Тем самым на долгие годы я получил ни с каким иным благом не сравнимую возможность работать и жить с сознанием человека, причастного к делу, составляющему часть высшего достояния Отечества.

Когда я писал вторую книгу этого романа-исследования (она увидела свет раньше первой), я, признаться, не ожидал, что одна моя фраза обратит на себя особенно заинтересованное внимание читателей. Вот эта фраза: «Стремление повторить путь Маклая превратилось в главную, глубоко волновавшую меня цель жизни, которая теперь, правда, диктовалась уже не романтикой, а добровольно взятым на себя долгом».

Многие спрашивают меня в своих письмах, как это «добровольно взятым на себя долгом»? Ведь долг – обязанность перед обществом, а такая обязанность не может быть чем-то доброхотно личным, выбранным произвольно, по собственному усмотрению, она накладывается на человека в соответствии с его возможностями, прежде всего потребностями общества. Добросовестно, а значит, в известной мере добровольно он выполняет просто те из вменяемых ему обязанностей, разумную необходимость которых признаёт, если, к тому же, они отвечают его интересам и доставляют удовольствие.

Вопрос действительно серьёзный.

В суете повседневно бытия и даже в тиши кабинета, когда в одиночестве и мнимом покое сидим за письменным столом, мы часто употребляем слова, пользуясь лишь их поверхностным, как бы назывным назначением, не вникая из-за кажущейся его ясности (вроде всё само собой разумеется) в глубинный смысл и ширь пришедших на ум великих слов-символов. И меньше всего задумываемся над истоками своего духовного начала, во многом предопределяющего всю нашу дальнейшую жизнь, в том числе и словно бы личностно-добровольно взятые на себя обязанности. Нет, конечно же, они выбираются не произвольно, не в одном согласии с «я так хочу». Если тебе и сдаётся, что ты взял их на себя сам, они всё равно зависят от твоего духовного содержания, а оно формируется не тобой только, а с твоим лишь участием.