Сергей Утченко - Древний Рим. События. Люди. Идеи.

Два письма Саллюстия к Цезарю (Epistulae duae ad Caesarem senem de re publica) представляют собой чрезвычайно любопытный исторический документ. Эти «Письма», в особенности раннее, вводят нас в атмосферу напряженной политической борьбы одного из самых бурных периодов римской истории. Они знакомят нас с социально–политическими утопиями и характерными лозунгами эпохи. Они, наконец, дают возможность более полно представить себе политические воззрения самого Саллюстия и его отношение к Цезарю.

Однако все это возможно лишь при одном определенном условии — при условии подлинности писем. Дело в том, что «Письма» принадлежат к разряду таких источников, вопрос о подлинности которых, вероятно, вечно останется опорным. По традиции, восходящей еще к XVI в., они считались подложными. Сто лет назад на основании тщательного анализа языковых данных Г. Иордан пришел к выводу, что «Письма» являются лишь удачной имитацией саллюстианского стиля и принадлежат перу ритора эпохи Флавиев — Антонинов. Моммзен также считал их подложными, и этот взгляд был господствующим в западноевропейской историографии вплоть до сравнительно недавнего времени.

В начале текущего столетия сперва Пельман, а затем Эд. Мейер высказались, правда, весьма осторожно, за подлинность «Писем». И Пельман и Эд. Мейер оставляли вопрос об авторстве Саллюстия открытым и лишь устанавливали бесспорную принадлежность «Писем» к эпохе гражданской войны. Но этим, собственно говоря, уже достаточно определенно решался вопрос об авторе. Ибо кто же мог «подражать» Саллюстию или «имитировать» его стиль до появления в свет его произведений?

В 20—30–х годах подавляющее большинство исследователей, в том числе такие ученые, как В. Кроль, О. Зеель и В. Шур, считали вопрос о принадлежности «Писем» Саллюстию окончательно решенным. Однако в самое последнее время предпринята новая попытка поколебать эту уверенность. Мы имеем в виду монографию Р. Сайма, посвященную Саллюстию. В этой работе автор, по крайней мере трижды, обращается к вопросу о подлинности «Писем». Сначала идут довольно бегло изложенные общие соображения, сводящиеся к тому, что «Письма» представляют собой образец упражнений поздних риторов, затем более подробному доказательству неподлинности «Писем» посвящен специальный Appendix II, где анализируются стиль «Писем», техника подражания, анахронизмы и абсурдности и т. п. По существу говоря, Р. Сайм возвращается к точке зрения (а иногда и к аргументации!) Г. Иордана, поэтому его критические соображения едва ли отличаются большей убедительностью и новизной.

Таким образом, вопрос об авторстве Саллюстия остается для нас все же непоколебленным. Перейдем поэтому непосредственно к «Письмам», начав знакомство с ними с раннего письма к Цезарю(Как известно, в рукописи Vaticanus 3864 оно поставлено на втором месте. Поэтому, согласно традиции, при ссылках мы его обозначаем Ep. II, а более позднее «Письмо» (в рукописи стоящее на первом месте) обозначаем Ep. I. Что касается датировки «Писем», то мы относим раннее «Письмо» (Ep. II) — к 50 г., а более позднее (Ep. I) — к 46 г., считая, что оно было написано после битвы при Тапсе.), тем более что, с нашей точки зрения, оно представляет для исследователя больший интерес и ценность и в силу этого должно быть рассмотрено подробнее.

Глава пятая раннего «Письма» представляет собой характерный для Саллюстия исторический экскурс. Саллюстий начинает с того, что устанавливает исконное деление римского общества на патрициев (patres) и плебеев (plebs). Патриции обладают авторитетом, а плебеи — силой. Затем идет упоминание о борьбе сословий и о сецессии. Вследствие этих событий могущество нобилитета уменьшилось, а права народа возросли.

Это для Саллюстия — решающий момент. Именно с этого момента устанавливается некое устойчивое и равновесное состояние, республика процветает, наступает период «золотого века». По Саллюстию, он характеризуется тем, что народ пользовался свободой, никто не мог злоупотреблять своей властью, попирая законы, и знатный стремился превзойти незнатного не богатством или надменностью, а доброй славой и отважными поступками.

Что касается хронологических рамок этого периода, то они достаточно широки. Начало периода приурочивается Саллюстием к первым успехам, достигнутым плебеями в их борьбе за политические права, т.е. к тому времени, когда плебеи впервые на ограниченных условиях были включены в жизнь государственного организма. Окончание же периода не определено с достаточной точностью, но намек Саллюстия на утерю земельных участков, на пауперизацию сельского населения заставляет нас обратиться к событиям III и II вв., которые вызвали к жизни реформы Гракхов(реформаторская деятельность Гракхов, в понимании Саллюстия, является уже попыткой возрождения государства. Поэтому Саллюстий и оценивал деятельность Гракхов столь высоко).

Дальнейшая разработка темы «золотого века» в более поздних произведениях Саллюстия может лишь подтвердить этот взгляд. Окончание периода «золотого века», согласно историческим экскурсам «Заговора Катилины» и «Югуртинской войны», совпадает с началом превращения Рима в мировое государство (т.е. с разрушением Карфагена).

Какое же государственное устройство, какая форма правления обусловила процветание государства? Изучение раннего «Письма» дает возможность выяснить точку зрения Саллюстия. Процветание обусловлено такой счастливо найденной формой правления, которая обеспечила «правильные взаимоотношения» между сенатом, patres (средоточие авторитета!) и plebs (средоточие силы!). Однако как понимал Саллюстий «правильные взаимоотношения» между сенатом и народом? Глава 5–я раннего «Письма» еще не дает ответа на вопрос, она лишь повествует о том, когда это равновесное состояние установилось.

Кстати, небесполезно еще раз подчеркнуть, что установление этого идеального состояния трактуется Саллюстием как следствие ограничения власти нобилитета и расширения прав народа. Таким образом, казалось бы, можно говорить о демократических тенденциях Саллюстия, поскольку он ставит в непосредственную связь расширение прав народа с процветанием государства. Однако такой вывод слишком поспешен. Во–первых, крайне характерно, что, говоря о расширении прав народа и ограничении власти аристократии, Саллюстий допускает всего лишь некоторое изменение в соотношении между двумя членами своей формулы patres — plebs, т.е. речь идет о некоем компромиссе между нобилитетом и плебсом. Во–вторых, упомянутое изменение понимается Саллюстием довольно своеобразно. Глава 10–я раннего «Письма» разъясняет, как понимал этот вопрос Саллюстий, и одновременно дает исчерпывающее представление о том, каковы же «правильные» взаимоотношения между сенатом и народом. Народ должен повиноваться сенату, как тело душе, и следовать его решениям; сенаторам приличествует выделяться политической мудростью и дальновидностью, для народа же подобные качества излишни.