Михаил Курушин - 100 великих военных тайн

В сентябре 1943 года генерал-майор Хельмут Штиф с группой офицеров штаба ОКВ пытался осуществить убийство Гитлера в Растенбурге. Но бомба, установленная заговорщиками в водонапорной башне, взорвалась преждевременно. Виновных не нашли: расследование по этому делу вели офицеры абвера, сами связанные с заговорщиками.

26 декабря 1943 года Штауффенберг был приглашен в ставку Гитлера в Растенбург для доклада. Он принес туда в портфеле взрывное устройство замедленного действия. Однако Гитлер по своему обыкновению в последний момент отменил совещание, и Штауффенбергу пришлось увезти бомбу обратно в Берлин.

Позже Штауффенберг разработал план «Валькирия», по которому предусматривалось убийство Гитлера и немедленная организация военного правительства в Берлине, которое должно было с помощью вермахта нейтрализовать самые опасные органы нацистского режима: СС, гестапо и СД.

Первая публичная реакция на покушение на Гитлера появилась в СССР в конце июля - начале августа 1944 года. Она была весьма осторожной. Лейтмотив был таков: крысы бегут с тонущего корабля.

Со сталинских времен сохранились стереотипные оценки заговора 20 июля 1944 года как «результата деятельности западных спецслужб», «милитаристского заговора не только против СССР, но и против немецкого народа», «оппозиции сплошной реакции» и «попытки спасти германский империализм от полного поражения».

Гитлер как символ нацистской Германии был нужен Сталину живым. Бывший глава разведывательно-диверсионного управления НКВД-НКГБ СССР генерал-лейтенант П.А. Судоплатов отмечал: «В 1943 году Сталин отказался от своего первоначального плана покушения на Гитлера, потому что боялся: как только Гитлер будет устранен, нацистские круги и военные попытаются заключить сепаратный мирный договор с союзниками без участия Советского Союза».

(По материалам В. Рощупкина, А. Колпакиди и Е. Прудниковой.)

Гитлеровская и другие разведки разрабатывали планы по покушению на Сталина, полагая, что устранение Верховного Главнокомандующего нанесет Советскому Союзу серьезный политический ущерб и повлияет на ход войны. Всевластному «красному вождю» в военное время угрожала серьезная опасность.

Спецслужбы Третьего рейха подготовили несколько агентов. Засылаемые в Москву германские террористы, как выяснилось позже, имели задание ликвидировать Сталина и других членов Государственного комитета обороны (ГКО) на пути следования в Кремль или из него. Агенты располагали описаниями автомашин, которыми пользовались члены ГКО, а также маршрутами их следования.

Разумеется, в Москве по всем маршрутам днем и ночью патрулировали одетые в штатское лучшие агенты наружного наблюдения, особенно по Арбату и далее по Кутузовскому проспекту - до дачи Сталина в Кунцево. Кроме того, в домах по этим и другим улицам дежурили наблюдатели, которые имели связь со штабом и снайперами, размещенными на крышах. Причем все это делалось скрытно.

Позже выяснилось, что предполагалось совершить нападение и на саму дачу, где по вечерам собирались члены Политбюро и ГКО. Но и здесь противник был обречен на неуспех. Этот район леса в Кунцево прикрывался с воздуха истребительной авиацией, базировавшейся на Внуковском и Кубинском аэродромах. Кроме того, на том месте, где сегодня раскинулся новый жилой массив Крылатское, размещались батареи зенитной артиллерии. А в самые трудные дни обороны Москвы дачу Верховного на случай прорыва наземного противника или высадки десанта прикрывали танковые подразделения.

То, что немцы готовились устранить Сталина, удивления не вызывает. Гораздо менее известно, что к уничтожению советского руководителя готовились и в милитаристской Японии. Эту проблему пришлось тщательно изучать ветерану дипломатической службы Анатолию Николаеву, сотруднику советской части Международного военного трибунала для Дальнего Востока, работавшему в Токио. Как рассказывал уже в наши дни Анатолий Николаевич, во время рассмотрения раздела обвинения «Агрессия Японии против Советского Союза» были предоставлены веские доказательства того, что японская разведка не только проводила подрывную и диверсионную деятельность против СССР, но и готовила спецоперацию по убийству Сталина. Многие годы об этом у нас просто было не принято говорить.

Сегодня только узкому кругу специалистов известны данные, что к террористическому акту против Сталина японские спецслужбы намеревались привлечь перебежчика Люшкова. Незадолго до пограничного конфликта у озера Хасан 13 июня 1938 года в Маньчжурию сбежал начальник управления НКВД по Дальнему Востоку Генрих Люшков, который был одним из доверенных лиц руководителей НКВД Ежова и Агранова, участвовал в следствии по делам об убийстве Кирова и «заговоров» против Сталина.

Люшков все, что знал, раскрыл японскому генштабу. В частности, он сообщил о работе глубоко законспирированной группы военных разведчиков. (Это была группа Рихарда Зорге. К счастью, предатель не знал его имени и, таким образом, не дал возможности спецслужбам арестовать разведчика.) Кроме того, Люшков поведал о дезинформационных мероприятиях Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии, о дислокации и планах ее частей.

В книге «Покушение на Сталина» японский автор Хияма ссылается на оценку Коидзуми Коитиро, офицера 5-го отдела генштаба императорской армии: «Сведения, которые сообщил Люшков, были для нас исключительно ценными…» Тем не менее в Токио отказались от кандидатуры Люшкова как исполнителя террористической акции против Сталина. Очевидно, потому, что он был довольно известной фигурой, и его непременно бы узнали.

Еще в 1929 году на совещании японских военных атташе, созванном в Берлине, обсуждались методы диверсий, которые должны были проводиться из европейских стран в предполагаемой войне против СССР. На совещании наметили использовать находящихся за границей бывших белогвардейцев. При этом руководство японского генерального штаба особые надежды в подрывной деятельности против СССР связывало с руководителем русских белоэмигрантов в Маньчжурии атаманом Семеновым и главарем белогвардейской организации в Маньчжурии «Союза русских патриотов» Родзаевским. Кстати, по приговору военной коллегии Верховного суда СССР от 30 августа 1946 года они были казнены. На послевоенном Токийском процессе использовались их прижизненные письменные показания.

На упомянутом совещании японских военных атташе в Берлине также обсуждался вопрос о шпионаже против СССР, проводившемся разведывательными службами Токио за пределами Советского Союза. При этом особую активность в осуществлении программы подрывной и диверсионной деятельности против нашей страны проявлял генерал-лейтенант Хироси Осима. В 1936-1938 годах он занимал должность военного атташе Японии в Германии, а в 1938-1939 годах и в 1941-1945 годах стал послом. При этом убедительным доказательством совместной подрывной деятельности спецслужб Берлина и Токио против Советского Союза был меморандум рейхсфюрера Гиммлера о встрече с послом Осимой в Берлине от 31 января 1939 года.