Михаил Худяков - Очерки по истории КАЗАНСКОГО ХАНСТВА

Но внимательный читатель увидит и то, что М. Г. Худякову было в целом чуждо сознательное стремление ко лжи. Он, как подлинный гуманист, и в деятелях, личностях прошлого видел прежде всего нормальных и обычных людей, имевших право защищать свои интересы, свое мнение и свою свободу. Он, будучи подлинно культурным человеком, не делил народы по «сортам» одаривая одних правами на все и вся, лишая других всего этого. Он, как подлинный патриот своего народа, желал своим читателям, хотя это нигде явно и не декларируется, духовной щедрости в отношении к другим собратьям по разуму в области политики, идеологии и культуры прошлых времен. В то же время, М. Г. Худяков, желая отмежеваться от прежних имперско-высокомерных историографических традиций, даже пытаясь разрушить их, допускал неподкрепленные в достаточной степени выводы. На это еще в 1924 г. указывал академик В. В. Бартольд — другой честный представитель русской академический культуры. Он, например, сравнивая "Очерки…" М. Г. Худякова с книгой Ф. В. Баллода "Приволжские Помпеи", отличающейся громкостью выводов, писал следующее: "Прежде, как известно, к татарам относились безусловно враждебно, отрицая у них всякую культуру…, теперь же мы видим обратное… Это такая же ошибка, как и прежний взгляд, и, как всякая крайность, это мнение так же мало содействует научному знанию, как и первое". (Соч., т. II, ч. 1, М., 1963, с. 712).

Таким образом, у М. Г. Худякова, в отличии от прежних представителей и нынешних последователей традиционных антитатарских концепций, призванных перенести факты вражды из прошлого в настоящее и будущее, мы находим стремление к объективности, желание восстановления справедливости. Нетрудно в этом увидеть благородство исследователя как человека . Давайте же и мы будем, подобно ему, максимально объективными и постараемся отыскать в его наследии побольше положительного. Ибо лишь положительное в намерениях и действиях имеет подлинно созидательную перспективу. Что касается споров о наличии или отсутствия «культуры» у того или у иного народа прошлого, то они решаются в конечном [8]счете нравственными показателями наследников этого народа. Ибо понятия культуры всегда относительны и исторически обусловлены.

М. А. Усманов, профессор, 1990 г. август. [9]

История Казанского ханства представляет выдающийся интерес по многим причинам. Помимо общего права на внимание, как история обширного государства, она имеет специальное значение для историков общей, восточной и русской культуры. Государственный организм, возникший посредством прививки сильной военной власти к основе местной старинной культуры, сразу выступил во всеоружии своей мощи и имея все шансы на долгое существование, но дальнейшее экономическое развитие Восточной Европы сложилось не в его пользу. Ход казанской истории в значительной степени обусловлен влиянием соседнего русского государства и представляет яркий пример взаимной борьбы двух государств, из которых одно находилось в устойчивом состоянии, с давно сложившимися экономическими отношениями, другое же, вначале более слабое, чрезвычайно быстро прогрессировало, переросло своего соседа, с которым было тесно связано экономически, и наконец — поглотило его.

История Казанского ханства наполнена обороной от своего соседа, которая сопровождалась сложными процессами внутри государства: экономические отношения провели в государственном организме водораздельную линию и разбили его на два различных уклона. Одно течение старалось приспособиться к давлению со стороны внешних врагов и выработать формы совместного симбиоза сначала — в виде союза, затем — в виде личной унии двух государств. Другое течение старалось решительно отмежеваться от внешних врагов и вело борьбу за свою полную независимость, на условиях взаимного равновесия обоих держав. Такая борьба двух течений сопровождалась [10]эволюцией политической мысли и ростом государственного самосознания; она была богата яркими моментами, выдвинула немало талантливых деятелей и заслуживает большого внимания. Для желающих изучать процесс поглощения экономически отсталого государства более сильным и процесс борьбы государства за существование, история Казанского ханства представляет отличный материал.

Для историка восточной, в частности татарской, культуры история Казанского ханства представляет не менее значительный интерес, благодаря своеобразию тех условий, в которых она развивалась. Казанское ханство представляло собою крайний северо-западный угол обширного татарского мира, заброшенный в лесную страну, с оседлым коренным населением и со старинной местной культурой. Развитие татарской культуры происходило здесь в совершенно особенной обстановке и в постоянном соприкосновении как с местной, так и с иностранной, русской культурой. Сочетание старинного населения с военной организацией государства, принесенной извне, сложный узел экономических отношений, международный товарообмен, рабовладельческое хозяйство и хищническая эксплуатация природных богатств — все это составляет своеобразный уголок восточной культуры в пределах Европы, заслуживающий большого внимания.

Русских историков история Казанского ханства интересовала лишь, как материал для изучения продвижения русского племени на восток. При этом надо отметить, что они преимущественно уделяли внимание последнему моменту борьбы — завоеванию края, в особенности — победоносной осаде Казани, но оставили почти без внимания те постепенные стадии, которые проходил процесс поглощения одного государства другим. Экономическая сторона процесса нашла себе освещение лишь в новейших трудах М. Н. Покровского и Н. Н. Фирсова. Но кроме этих сторон — политического и экономического продвижения русского племени на восток, история Казанского ханства дает обширный материал для изучения еще одного вопроса, до сих пор совершенно не освещен [11]ного — для изучения тех элементов, из которых сложилась русская государственность и культура. Если влияние татарской культуры на русскую не приходится отрицать, то русские историки не могут пройти без внимания мимо истории Казанского ханства, с которым русское государство было связано наиболее тесными узами.

История Казанского ханства едва ли когда-либо будет исследована с желаемой полнотой. Причина этого заключается в том, что погибли главнейшие, основные источники — государственные архивы Казанского ханства. Мы знаем, что дипломатические сношения с иностранными государствами в Казанском ханстве всегда облекались в форму писаных договоров и обширной дипломатической переписки, подобно той, какая сохранилась до нас от сношений Ногайского княжества и Крымского ханства с русским правительством. Гражданские отношения внутри государства постоянно регулировались письменным делопроизводством — в писанной форме велись судебные иски, торговые контракты и сделки, договорные акты; обширные реестры и списки в форме переписных книг велись правительством с целью податного обложения жителей. Для хранения бумаг и документов существовали архивы, к сожалению, без остатка погибшие от руки завоевателей. Исчезли основные источники, и историю ханства приходится реконструировать" по незначительным обломкам второстепенных источников, которые никогда не смогут в полной мере восполнить утрату.