Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)

Депутаты никогда не бывают едины. Почти каждый из них мнит себя выше и лучше. Именно поэтому они похожи на пауков в банке. Но когда угроза направлена на депутатскую неприкосновенность, срабатывает инстинкт защиты вида. Исключения, конечно, бывают, но они только подчеркивают правило: позволить лишить неприкосновенности одного означает создать угрозу для других.

А депутаты, как вид политических деятелей, себя в обиду не дают. И лучшей защитой обычно считают нападение. Господин Жириновскийна одном из заседаний Государственной Думы обозвал господина Степашина«агентом ЦРУ и МОССАД». «Пострадавший» обратился с иском в Преображенский межмуниципальный народный суд. [501]Оппозиционная газета «Правда России» тогда назвала Степашинавыдающимся исследователем влияния партийно-политической работы на развитие пожарного дела, особенно прославившегося разборками с не менее выдающимся исследователем последнего броска на юг. [502]

8.10.6. Жириновскийна роль лидера оппозиции не устраивал ни красную оппозицию, ни белую. Причин тому не мало. И одна из них: самим хотелось.

В 1994 году на роль лидера оппозиции реально претендовали Руцкойи Зюганов. Позиции первого были даже предпочтительней. Еще находясь в Лефортово Руцкойнаписал: «Что же касается упреков холуйствующих журналистов в том, что я не застрелился, заявляю — не дождутся!

Самоубийств не будет! Думаю, что я еще понадоблюсь своему народу и Отечеству». [503]

За время лефортовского сидения, оказавшегося не таким и длительным, он накопил солидный политический капитал, выражающийся в народной известности и популярности.

Адвокат Руцкого Юрий Ивановраспинался в расхваливании своего подзащитного: «…По высокому уровню понимания чести, я бы сказал, по ее офицерскому пониманию — равного Руцкомунадо поискать». [504]Одним словом, сидя в тюрьме, бывший вице-президент, бывший и.о. президента в рамках Белого дома, только набирал веса. Тюрьма была ему на пользу. Разумеется, на политическую.

Зюгановни того, ни другого не имел. Но он имел партию. Единственно нормально существующую в стране партию. Все остальные были гораздо слабее и часто ориентированными только на лидера партии. Это были, как правило, партии одного лидера, созданные для его прихода к власти и способные распасться в случае его ухода из партийных рядов.

Коммунистическая партия Российской Федерации была не такая. Она имела социальную базу и кадры партийных активистов. В том числе, способных создавать партийные структуры и вести политическую работу. В этой партии были свои карьеристы, которые понимали, что Руцкойв роли лидера оппозиции даст им гораздо меньше личных возможностей, чем Зюганов, вынужденный опираться на партийные кадры и в той или иной мере подчиняющийся партийной дисциплине.

Может быть, Руцкойи мог легче привести оппозицию к победе, так как сплотил бы более широкие народные ряды. Но когда решается вопрос о месте в пирамиде власти, чаще всего срабатывают личные амбиции, чем трезвый политический расчет. Это касается не только оппозиции, но в данном случае мы о ней. Ибо она имела шанс и не смогла им воспользоваться.

В начале 1994 года Руцкойиспользуя Национально-республиканскую партию, а затем и движение «Держава» пытался сплотить вокруг себя всю оппозицию или хотя бы ее патриотическую часть. К нему перешло не мало известных деятелей этого плана, например Николай Павлов, Виктор Алкснис. Казалось, что у бывшего вице-президента все пошло. Но приходили к нему генералы, имеющие амбиции, а нужны были рядовые, способные как у коммунистов поддержать вождей.

Постепенно в ходе политических интриг в 1994–1995 годах Руцкойбыл медленно, но верно отстранен от высшей макушки руководства оппозицией, которая все более и более представляла собой стройную систему КПРФ. Не вошедшие в такую структуру постепенно вытеснялись с политической сцены.

Разумеется, причиной этого была не только карьерная интрига в рядах высшего руководства КПРФ. Но она лежала, пожалуй, в основе лишения Руцкогоперспективы стать президентом. Бывший ельцинский вице-президент был самым опасным политическим конкурентом Зюгановав будущей борьбе за президентский пост, так как в отличие от Ельцина, их электорат частично совпадал.

8.10.7.Разговор о Руцкомследует продолжить разговором вообще о патриотической оппозиции. Уже к 1995 году в стане патриотической оппозиции стал заметен пессимизм. «С великим сожалением приходится констатировать, что сегодня чувство национального самосознания у русских находится на столь низком уровне, когда оно не только не выступает в качестве движущей силы борьбы, но даже не служит преградой к взаимоистреблению». [505]

Начались попытки анализа и выхода из тупика. По мнению Виктора Астафьеваглавной опорой патриотизма могут стать:

«— национальные предприниматели, не желающие мириться с холуйской ролью лакеев мировой промышленно-финансовой элиты, отвергающие экономическую политику удушения отечественных товаропроизводителей и превращения России в «банановую республику», сырьевой резервуар преуспевающих западных держав;

— патриотически настроенная интеллигенция страны, в силу своего высокого образовательного ценза не поддающаяся демократическому «зомбированию» с помощью рептильных средств массовой информации, способная противопоставить космополитической мифологии современности национально осмысленную модель общественного развития;

— Русская Православная Церковь, представляющая собой тот «столп и утверждение истины», опора на который гарантирует России духовное выздоровление и возврат исторической преемственности развития, прерванной катастрофой в 1917 году;

— та, постоянно растущая часть народных масс, которая очнулась от дурмана «демократического» лукавства и осознала весь драматизм, всю сложность нынешнего положения страны». [506]

Казалось бы, база для патриотической оппозиции большая и растущая. Но…. Один из сторонников патриотического движения писал: «У нас (в отличие от противников всех мастей) нет финансовых возможностей. А ныне политика дорого стоит….

У нас нет информационных каналов…

Самое печальное у нас нет активной поддержки широких масс. Признаемся в этом, чтобы не совершать более опрометчивых поступков. Есть «молчаливое большинство», желающее своей стране и, конечно же, самому себе благоденствия и процветания. Но это пассивное большинство, отчасти деморализованное шоковой терапией Гайдара, отчасти развращенное тем же Гайдаром, во многом запуганное октябрьской бойней и почти поголовно разочарованное в политике как таковой…

Все, что есть у патриотов сегодня — Идея». [507]Не густо. Но это у патриотов, которые сидят по кабинетам.