Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)

Политические оппоненты Ельцина писали: «В августе 1991 года решительную помощь Ельцину в захвате верховной власти оказали Агентство национальной безопасности и ЦРУ США…

В августе 1991 года спецслужбы США прислали в «Белый дом» своего связиста со спецоборудованием. Он обеспечил Ельцину надежную, непрослушиваемую связь с командованием военных округов и соединений. С другой стороны, американцы снимали информацию с линий связи ГКЧП и в «режиме реального времени», то есть немедленно, передавали ее Ельцину». («Советская Россия», 03.08.96, с.2).

О.Д.Калугин писал о неком подполковнике КГБ, который встал на защиту «демократии» в те августовские дни. (Калугин О.Д., «Прощай, Лубянка», М., «Олимп», 1995, с. 338–339).

Сообщалось о сотруднике Краснопресненского РО УКГБ по Москве и Московской области Кокинаки, который направился защищать Белый дом. («Дайджест-Куранты», N 5, 1991,с.5).

Е.Т.Гайдар вспоминал, что в период ГКЧП руководитель российского КГБ непрерывно связывался по телефону с командирами Московского военного округа, внутренних войск, частей КГБ. Говорил примерно одно и то же: звоню по поручению Ельцина, не ввязывайтесь в это дело, держите личный состав и технику в стороне…». (Гайдар Е.Т., «Собрание сочинений в 2-х томах», т. 1, М., «Евразия», 1997, с. 250).

Говоря о депутатах-милиционерах (или выходцах из милиции), небезызвестный Г.Х.Попов отмечал, что некоторых из них уволили из милиции за протесты против безобразий, некоторых зажимали, задерживая карьеру. Это толкнуло большинство из них к демократам. (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с.307).

В частности, Стерлигов указывал: «…Союзный КГБ своими действиями базировался на возможностях московского КГБ, и он активно готовил группу захвата. Были совещания, где начальники говорили: «Хватит этой демократии!». Один из заместителей начальника управления Е. Карабанов специально выделен на работу с Российским парламентом и с Моссоветом для сбора всякой негативной информации по левому крылу депутатского корпуса. Все публикации, которые были в «Советской России», шли из этого источника. Огромную роль они сыграли и в деле «о 140 млрд.». Они подобрали иностранцев, всячески способствовали тому, чтобы сделка состоялась, дожидаясь момента, когда можно поднять скандал». («Аргументы и факты», N 34, 1991, с.4).

Олег Попцов высказался, что по замыслу инициаторов окаянное дело 140 миллиардов должно было «короновать» Силаева как «крестного отца» международной мафии. (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.141.)

«…Реакцию Ельцина на путч была вполне предсказуемой — свой выбор он сделал не на рассвете 19 августа, а гораздо раньше. Рисковал ли он? Да, без сомнения, однако риск Ельцина был рациональным: он прекрасно понимал, что его, легитимного президента России, ни убить, ни арестовать не посмеют — в противном случае Запад разом перекроет все каналы финансовой подпитки СССР и тем самым вызовет невиданный со времен Гражданской войны кризис экономики. И пассивно взирать, чья возьмет, Ельцин тоже не мог — это крест-накрест перечеркнуло бы его шансы перехватить власть у выдохнувшегося Горбачева». (Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с.179).

В 1989 году в столице Китай была примерно такая же ситуация. Площадь в центре Пекина залили кровью, но мир не перевернулся, мир смирился, а Китай продолжал успешно проводить реформы. Пример был. Но надо было некабинетное мышление, чтобы пойти на такие меры. У членов ГКЧП такого не было, оно было у Ельцина.

Задним числом один из основателей и лидеров ГКЧП Крючков писал, что хотели. И объясняет, почему не сумели. Через несколько лет после провала ГКЧП Крючков написал: «Причин провала выступления ГКЧП было не мало. Это вопросы, над которыми еще следует основательно думать, но на некоторые из них мне хотелось бы остановиться, разумеется, не претендуя ни в коей мере на непререкаемость моих суждений.

Первое. Выступление ГКЧП носило верхушечный характер. Это была буря, в общем-то, наверху, в верхнем эшелоне власти, хотя с самого начала выступление могло бы носить более широкий и глубокий характер. Программа действий, предложенная ГКЧП, его обращение к советскому народу были привлекательными, понятными для людей и вполне могли бы послужить основой его деятельности на ближайшее время.

Не случайно «демократические» средства массовой информации всячески избегали оценок Обращения ГКЧП к советскому народу, по существу его не критиковали: дальше общих обвинения в популизме не шли.

Второе. ГКЧП недооценил потенциальной поддержки своей программы и своего выступления в массах, хотя поддержка, безусловно, была, как я уже говорил. По всей стране с 300-миллионным населением в течение 19–21 августа, несмотря на активные призывы российского руководства, приняло участие в митингах протеста, забастовках, разного рода собраниях, пикетах не более 160 тысяч человек. Рабочий класс, крестьянство работали, государственные учреждения функционировали. Московский стачком принял решение не идти на забастовку, о чем 20 августа 1991 года была соответствующая публикация в газете «Известия».

Третье. Были переоценены возможности так называемого демократического движения. К тому времени оно уже начало терять свое влияние в массах. Несмотря на сохранявшиеся позиции — в некоторых слоях общества, прежним запалом для действий оно уже не располагало. Пик своего влияния и своих возможностей «демократическое движение» прошло.

Четвертое. ГКЧП не проявил должной решительности, последовательности и организованности. Этому есть объяснение: для подготовки выступления, его обоснования и разъяснения, было слишком мало времени, в связи, с чем мы вполне резонно полагали, что более жесткие меры могут дать обратный эффект. К тому моменту значительные массы людей еще не осознали, не убедились в том, какая страшная беда надвигается на государство и, следовательно, на них. Вместе с тем спустя сутки после подписания Союзного договора нашего государства уже бы не стало, поэтому фактор времени подгонял и не позволял подготовить и осуществить все необходимые меры.

Пятое. Для успеха дела следовало пойти на решительный разрыв с Горбачевым. К тому времени его влияние, и авторитет у людей были близки к нулевой отметке. Вера в него у советских людей была утеряна, пустословие раздражало, народ разочаровался в своем руководителе. Двойственная позиция ГКЧП по отношению к Горбачеву сбивала с толку общественность, советских людей и порождала сомнения в искренности намерений ГКЧП.