Казимеж Куманецкий - История культуры древней Греции и Рима

Город был многоязычным. Наряду с повсеместно господствовавшим тогда среди греков «общим» языком, «койнэ», в основе которого лежал аттический диалект, обогащенный элементами ионийскими, в толпе можно было услышать и диалект дорический: именно им обращают на себя внимание окружающих две подруги-сиракузянки, обитающие в Александрии, — героини мима Феокрита «Сиракузянки». Греческие, македонские наречия, язык коренных жителей — египтян, древнееврейский язык… В Александрию люди съезжались со всего Средиземноморья. Ни на происхождение, ни на веру человека там не обращали внимания, зато имели значение богатство, социальное положение, образование. Эллином считался всякий овладевший в достаточной мере уже упоминавшимся «общим» языком, которым пользовались и при дворе, и в царской канцелярии, и в кругу ученых.

Взаимное проникновение греческой и восточных культур шло очень быстро, особенно в сфере религиозных культов. Царь Птолемей Сотер ввел в стране культ бога Сараписа из Синопа, отождествив его с египетским богом Аписом. Так была сделана попытка создать культ, общий для греков, отождествлявших Сараписа с Зевсом, Гелиосом или Асклепием, и египтян, видевших в новом божестве своего Аписа. Такую же политическую цель, цель объединения, преследовало утверждение религиозных культов правителей: Арсиноя, сестра и одновременно супруга Птолемея Филадельфа, была после смерти причислена своим братом к сонму богов эллинистического Египта, ей был посвящен храм неподалеку от Александрия. Вскоре возник культ «божественных брата и сестры»: еще царствовавшего тогда Птолемея Филадельфа и покойной Арсинои. Таким путем Птолемеи стремились дать религиозную санкцию своей династической власти над завоеванной страной.

Как и в Египте Птолемеев, в Сирии и Месопотамии Селевкидов немногочисленная греко-македонская знать правила над широкими массами местного населения. И здесь царская власть, усердно прославлявшаяся греческими философами в политических трактатах, опиралась на культ властителей, один из которых, Антиох, не побоялся даже присвоить себе прозвище «Теос» («Бог»). И здесь к царской земле были прикреплены крестьяне, платившие подати продуктами и деньгами. Но городов в царстве Селевкидов было гораздо больше, чем в Египте, городское население играло более значительную роль, а сама царская власть не была столь абсолютной, как власть Птолемеев. Некоторые города имели право чеканить собственную монету; транзитная торговля находилась в руках отдельных купцов и купеческих объединений. Наряду со старыми греческими городами Малой Азии, занявшими в государстве Селевкидов привилегированное положение и называвшимися свободными, возникло много новых: предполагается, что царь Селевк, идя по стопам Александра Македонского, основал 75 новых городов. Названия некоторых из них (Эвроп, Пелла, Бероя, Эдесса, Перинф, Марония и др.) просто повторяли названия старых македонских городов и указывали на то, что Селевкиды стремились создать на развалинах бывшего Персидского царства «новую Македонию». Сеть таких греко-македонских городов составляла опору великой полиэтнической монархии Востока.

В результате сознательной, целенаправленной колонизационной политики Селевкидов греки и македонцы поселялись не только в Сирии, где прославились своим богатством такие города, как Антиохия, Лаодикея, Апамея и Селевкия, но и во всей Месопотамии, а также за рекой Тигр, в гористой Бактрии и плодородной Согдиане, которая, впрочем, в середине III в. до н. э. отложилась от монархии Селевкидов, образовав самостоятельное царство. Расселяясь по всей территории обширного государства, основывая на границах Афганистана и Белуджистана города (Бактрия, Таксила), выходцы из Греции и Македонии несли элементы греческой культуры далеко на восток, но и сами испытывали на себе влияния Востока, особенно в сфере религиозных культов. Не удивительно, что вблизи некоторых греко-македонских городов на Евфрате раскопано немало святилищ, посвященных местным божествам, получившим греческие имена. Еще интереснее то, что в I в. до н. э. два греческих храма в городе Эвроп были превращены в святилища восточные. Распространению восточных культов способствовала религиозная политика Селевкидов, покровительствовавших, например, сирийским культам Ваала и Атаргаты, эллинизированным и находившим себе все больше приверженцев среди греков в Сирии и Месопотамии. Подобную же политику поощрения восточных культов Селевкиды проводили и в Вавилоне, представляя себя законными преемниками вавилонских владык древности. Священный город Урук, храмы в Эламе, в Сузах пользовались щедрой поддержкой новой династии.

И все же сближение культов и культур, союз Селевкидов и греко-македонской знати с верхушкой местного населения не сделали царство Селевкидов внутренне прочным. Бго так же сотрясали социальные конфликты, как и соседний Египет Птолемеев, и так же усиливался там во II в. до н. э. римский ростовщический капитал, прокладывавший пути политической и военной экспансии Рима.

Как уже говорилось, стремясь поправить свои дела, греки один за другим отправлялись из континентальной Греции на Восток. Часто в тогдашних комедиях встречаем мы образ разбогатевшего воина, который на службе царя Селевка сколотил себе состояние, а вернувшись домой, стал опасным соперником во всех начинаниях для среднеобеспеченного афинского юноши. Непрестанные грабительские войны на территории Греции вычерпали силы страны, отношения между беднотой, свободной и несвободной, и кучкой богачей чрезвычайно обострились, что привело к тяжелым политическим конфликтам, прежде всего в Спарте времен царей-реформаторов Агиса и Клеомена. Последним актом этой драмы в Спарте явилось правление тирана Набиса (207–192 гг. до н. э.): по словам Полибия, который пишет о нем крайне неприязненно, Набис «изгонял граждан», «освобождал рабов и женил их на женах и дочерях их хозяев»; из конфискованного имущества богачей тиран выплачивал жалованье войску наемников из числа стекавшихся в Спарту отовсюду беженцев, раздавал им государственные земли. После гибели Набиса судьба Спарты, как и других греческих политических организмов, оказалась в руках римлян, которые повсюду поддерживали состоятельные слои населения.

Лозунги о новом переделе земли распространились в III в. до н. э. по всей Греции, с ними выступали и другие тираны: Аристомах в Аргосе, Аристодем в Мегалополе. В середине столетия волнениями оказались охвачены также острова Иос и Тера. О росте податей свидетельствуют хотя бы ставки выплат греческих полисов общегреческому святилищу в Делосе.