Эдмон Поньон - Повседневная жизнь Европы в 1000 году
- Название:Повседневная жизнь Европы в 1000 году
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Молодая гвардия
- Год:1999
- Город:Москва
- ISBN:5-235-02367-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Эдмон Поньон - Повседневная жизнь Европы в 1000 году краткое содержание
Ожидали ли люди тысячу лет назад конца света? Действительно ли "ужасы тысячного года" – массовые бедствия и страшные природные катаклизмы – приводили жителей европейских стран в раскаяние и трепет, заставляя их прекращать войны и покидать дома прощаясь с жизнью? Ответ на эти вопросы читатель найдет в предлагаемой книге. Ее автор, крупнейший французский историк-медиевист, воссоздает жизнь Европы – во всем ее многообразии – в один из действительно переломных моментов мировой истории.
Повседневная жизнь Европы в 1000 году - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Так что же, Рауль совсем не знал географии? Нам практически не с чем сравнивать. Позволю себе высказать точку зрения, относящуюся ко всему Средневековью в целом, но вполне применимую и к описанию 1000 года: люди того времени не чувствовали особой потребности ни в географических, ни в топографических картах. Мореплаватели создали (вероятно, уже в XIII веке) навигационные карты, с удивительной точностью воспроизводящие конфигурацию берегов Средиземного моря с указанием названий мест, по которым можно ориентироваться. Наиболее старая из таких карт, называемых обычно портоланами, или портуланами, относится к периоду около 1300 года. Однако подобных изображений суши мы не имеем, и в текстах они не отмечены, за исключением одного упоминания о некой «карте земной поверхности», а также о планах Рима и Константинополя, выгравированных на серебряной доске, которая, по свидетельству Эйнгарда [66] Эйнгард (Эгинхард) (ок. 770-840) — монах-ученый, биограф Карла Великого.
, принадлежала Карлу Великому. Можно не сомневаться, что рано или поздно эта доска была переплавлена на серебряные монеты. Это отсутствие документов или молчание тем более удивительно, что в Средние века и, в частности, в 1000 году, было не менее важно, чем в другие эпохи, иметь точное представление о земной поверхности: о ней спорили, ее делили. И делили не абы как. Когда по Верденскому договору в 843 году Лотарь, Людовик Немецкий и Карл Лысый разделили на три части империю Карла Великого, они, как это ясно показал в наши дни Жак Пиренн [67] Пиренн, Жак (1891-1972) — бельгийский историк, профессор Брюссельского, Гренобльского и Женевского университетов. Наиболее известный труд — «Великие течения Всемирной истории» в 7 томах (1945-1956).
, очень внимательно отнеслись к тому, чтобы каждый получил в свою долю более или менее одинаковые площади лесов, пахотных земель, виноградников, одинаковое число крупных городов. В наши дни трудно представить себе столь продуманный раздел земли без пользования очень точными картами. Однако ни в одном из документов, относящихся к подготовке этого договора, таковые не упоминаются. В течение всего Средневековья, начиная с каролингских «политиков» и кончая «свидетельствами и переписями» XV века, в документах, имевших юридическую силу, даже наиболее сложные территориальные вопросы разбирались посредством словесного описания. Сегодня для того, чтобы хорошо их понять, мы в первую очередь стараемся соотнести их данные с картой; но ни к одному из этих текстов вплоть до XVI века не прилагались ни карты, ни планы. Следует предположить, что люди того времени обладали чувством ориентации, способностью интуитивно и конкретно воспринимать окружающее пространство (причем, видимо, включая весьма отдаленные области), и подобная зрительная опора была им не нужна.
Из Реймса в Шартр верхом
Чувство ориентации было абсолютно необходимо, чтобы путешествовать из одного места в другое и не теряться по дороге. Ведь дороги были едва намечены, проходили сквозь дремучие леса, безо всяких указателей, и двигаться по ним надо было без компаса, поскольку этот инструмент стал известен на Западе только в XII веке.
Ришер, монах аббатства святого Ремигия в Реймсе, был очень увлечен медициной. Он мечтал прочитать «Афоризмы» Гиппократа. За две недели до того, как каролинг — соперник Гуго Капета был схвачен в Лане в результате изменнического заговора епископа Асцелина [68] Епископ Лана Адальберон (Асцелин) в 991 году присягнул на верность Карлу Лотарингскому, несмотря на давние счеты с этим последним Каролингом, а затем открыл ворота Лана людям короля и помог Гуго Капету пленить соперника.
, то есть в середине марта 991 года, к Ришеру приехал посланник от его друга Герибранда, Шартрского священника, который приглашал его приехать для ознакомления с этим трудом. В восторге от предложения он решил последовать за этим человеком, которого он именует «кавалером» [69] Буквально это означает «всадник».
, и взял с собой слугу из монастыря. Он пишет, что его аббат «дал ему в помощь всего одно вьючное животное»; из последующего описания становится ясно, что у самого Ришера также была лошадь. Итак, трое мужчин сели на коней. Но Ришер покинул обитель «без денег, без сменной одежды, без каких-либо предметов первой необходимости». Можно предположить, что либо его аббат вовсе не одобрял этой поездки, либо он вообще недолюбливал Ришера.
Первый этап путешествия прошел без приключений. Наши путники прибыли в аббатство Орбе, «место, известное своим гостеприимством». Можно себе представить, хотя Ришер не пишет об этом, что для того, чтобы приехать в Орбе, они пересекли лес на Реймском холме и переправились через Марну подле Эперне, либо, что более вероятно, подле Отвиллера, поскольку там находился монастырь бенедиктинцев. Это аббатство прославилось значительно позднее, после того как дом Периньон впервые применил там шампанскую технологию изготовления вин [70] Дом Пьер Периньон (1639-1715) был бенедиктинским монахом и аббатом монастыря Сен-Варм. Будучи еще келарем, он изобрел технологию, позволявшую получать пенистое шампанское вино, а также добился улучшения его вкусовых качеств. Дом — почтительное обозначение настоятеля монастыря.
. Итак, в аббатстве наши путешественники могли подкрепиться обедом. Переехав через Марну, они, должно быть, направились к Орбе через леса Энгиена и Васси и таким образом проехали за день 55 км или больше, поскольку, скорее всего, дороги через леса пролегали отнюдь не по прямой линии, в отличие от современных шоссе.
Как бы то ни было, Ришер пишет, что был «ободрен» аббатом Орбе, который явил ему «множество знаков своей щедрости». Поймем это так, что, с удобством проведя в аббатстве ночь, он уехал на этот раз с деньгами и со сменой одежды. Они направились в Мо. Ришер продолжает рассказ: «Однако после того как я отправился со своими двумя товарищами по лесной дороге, на нас посыпались всякого рода несчастья. Поехав после развилки не по той дороге, мы проехали лишние 6 лье (24 км). Затем, на подъезде к Шато-Тьерри, наша лошадь, которая до того казалась Буцефалом [71] Буцефал — легендарный конь Александра Македонского.
, стала плестись медленнее осла. Солнце уже зашло далеко за полдень и склонялось к закату, в воздухе чувствовалось приближение дождя. И тут этот доблестный Буцефал, подкошенный усталостью, упал без сил под моим слугой, который на нем ехал, и умер, словно пораженный молнией, не дойдя 6 миль до города». Следует сказать, что эта несчастная лошадь, которая была тем самым «вьючным животным», пожалованным аббатом, до этого тащила на себе и слугу, и багаж; так что она заслужила право называться доблестной.
Интервал:
Закладка: