Эдмон Поньон - Повседневная жизнь Европы в 1000 году

Э. Драйтова

Мы не всегда в должной мере осознаем, насколько повседневная жизнь людей зависит от того, во что они верят.

Представим на минуту, что Мишле [9] Мишле, Жюль (1798-1874) — известный французский историк, автор многотомной «Истории Франции». В своих работах он делал акцент на психологию французского народа и живое описание различных сторон его жизни. Он активно работал с источниками, но отличался богатым воображением, как многие исследователи периода Романтизма. Мишле также активно участвовал в политической и социальной деятельности и получил кличку «народник» за выступления в пользу реформы школ. не преувеличивал, когда писал: «В Средние века все были убеждены, что конец света наступит в тысячный год от Рождества Христова». Какова же тогда была повседневная жизнь!… Давайте вообразим… хотя, нет, нам незачем брать на себя такой труд, он сделал это за нас. Вспоминая «те древние статуи в соборах X и XI веков, изможденные, безгласные, с искаженными лицами и скованными движениями, полные страдания, как сама жизнь, и уродливые, как сама смерть», – вспоминая их и не смущаясь тем, что эти статуи в основном относятся ко временам более поздним, чем тысячный год, – он признает в них «образ этого несчастного мира, прошедшего столько разрушений» – разрушение Римской империи, империи Карла Великого [10] Карл Великий (742-814) — франкский король (с 768 г.), с 800 г. — император. От его имени получила название династия Каролингов. Империя Карла включала в себя почти всю Западную Европу, в том числе земли саксов на востоке и королевство лангобардов на юге. Карл активно сотрудничал с Римом и поддерживал распространение христианства в Европе. Он провел судебную и военную реформы, способствовал образованию школ и развитию грамотности. Его Империя была разделена после его смерти между его внуками согласно Верденскому договору 843 года. , осознание неспособности христианства «исправить зло земной жизни». Он пишет: «Несчастье за несчастьем, разрушение за разрушением. Должно было случиться что-то еще, и этого все ожидали. Заключенный ожидал во мраке темницы, заживо похороненный en pace [11] En pace (лат.) — в мире. ; крепостной крестьянин ожидал на своем поле, в тени зловещих замковых башен; монах ожидал в уединении монастыря, в одиноком смятении сердца, мучимый искушениями и собственными грехами, угрызениями совести и странными видениями, несчастная игрушка дьявола, упорно кружившего вокруг него ночью, проникавшего в его убежище и злорадно шептавшего на ухо: «Ты проклят!»

И далее, в той же 1-й главе IV тома «Истории Франции», следуют весьма реалистические описания катастроф, которые потрясали эпоху, — вперемешку: тех, что были до тысячного года, и тех, что случились позже, но при этом лишь тех, которые подтверждают основную идею. Нам еще предстоит определить истинную ценность этих примеров. Мишле между тем приходит к выводу о воздействии всех этих событий на людей: «Эти исключительные несчастья разбивали их сердца и пробуждали в них искры милосердия и сострадания. Они вкладывали мечи в ножны, сами содрогаясь под карающим мечом Бога. Уже не имело смысла бороться или воевать за эту проклятую землю, которую предстояло покинуть. Месть также потеряла смысл: каждый понимал, что его врагу, как и ему самому, остается жить недолго».

В этом месте нашему историку потребовался убедительный пример. И он его приводит: «Во время чумы в Лиможе люди по собственному побуждению бросались к ногам епископов и обещали с этих пор вести мирную жизнь, почитать Церковь, не заниматься разбоем на дорогах и во всяком случае обходительно обращаться с теми, кто путешествует под защитой священников или монахов. В святые дни каждой недели (с вечера среды до утра понедельника) были запрещены любые столкновения: это и было тем, что называли «миром», а позднее — «перемирием во имя Бога».

Вот так смягчились человеческие нравы. Беда только в том, что ассамблеи, на которых возникли конкретные установления, называемые «мир Господень» и «перемирие во имя Бога» — две вещи, как мы увидим позднее, абсолютно различные — относятся ко времени уже после тысячного года. Что до чумы в Лиможе, случившейся около 997 года, то она, по сообщению летописца Адемара из Шабанна [12] Адемар из Шабанна (Адемар Шабаннский) (ок. 988-1034) — французский монах-хронист. , привела лишь к заключению «договора о мире и справедливости» между герцогом Аквитанским и «знатными сеньорами», причем в нем отнюдь не упоминалось ни о неприкосновенности каких-либо лиц, ни об объявлении специальных дней, когда были запрещены вооруженные столкновения. Короче, это был обычный договор о мире, и менее чем через три года, т. е. как раз накануне тысячного года, он не помешал двоим из упомянутых «знатных сеньоров» вступить в борьбу и пролить немало крови в битве за один из замков.

Тем временем неутомимый Мишле продолжает описывать свое видение: «В этом охватившем всех страхе большая часть людей могла успокоиться только под сенью Церкви». Подношения Церкви в виде земель, зданий, крепостных крестьян… «Все эти акты», если верить Мишле, диктовались одним и тем же настроением: «Наступил закат мира». Позже «все эти акты», то есть множество завещаний и дарственных бумаг, сохранившихся со времени высокого Средневековья [13] Высокое Средневековье — этот термин соответствует принятому в российской историографии термину «конец раннего Средневековья», т.е. обозначает период IX-XI вв. , были проанализированы. И вот результат: только в 35 из них упоминается конец света; ни в одном не упоминается его конкретная дата; часть документов относится к VII веку и большинство — ко времени не менее чем за сто лет до тысячного года; несколько завещаний было написано уже после 1000 года, последнее помечено 1080 годом.

Далее, тем не менее, наш удивительный драматург от истории незаметно соскальзывает на другую тему: «Однако чаще всего этого им казалось недостаточно. Они стремились сложить мечи и другое оружие, отказаться от всех военных атрибутов своего века; они искали убежища среди монахов и надевали монашеское одеяние…» Даже наиболее великие правители мечтали уйти в монастырь и отказывали себе в этом только из чувства долга перед государством. Примеры? Гильом I, герцог Нормандский, известный под прозвищем Длинная Шпага, который был убит в 943 году; Гуго I, герцог Бургундский с 1076 по 1079 год; Генрих II, германский император с 1002 по 1024 год. Эти трое действительно могут служить ярким примером того, сколь притягательна была для большинства светских лиц того времени простота монастырской жизни, как ничто другое утешавшая их в поисках конечной цели. Тем не менее их пример вряд ли может служить подтверждением идеи об «ужасах тысячного года». Однако Мишле не думает об этом. Объектом его описания является вера и благочестие некоторых правителей эпохи: после Гильома, Гуго и Генриха он приводит четвертый пример — пример человека, который жил и правил в 1000 году. Он не пишет — и это справедливо — о том, что этот человек боялся конца света; речь идет о добром короле Франции Роберте Благочестивом [14] Роберт Благочестивый (ок. 970-1039) — французский король (996-1031). Второй король династии Капетингов, прославился как «король, сведущий в Господе». .