Анна Антоновская - Базалетский бой (Великий Моурави - 5)

Наконец в зал прорвались несколько дружинников с охапками шашек, спеша передать князьям оружие. Снова поднялась свалка. От ударов с клинков сыпались искры. С пеной у рта, с налитыми кровью глазами Зураб отбросил преградившего ему путь Джавахишвили и догнал царя.

Симон обернулся... сверкнул вскинутый меч... и голова покатилась... обезглавленный, еще какое-то мгновение он твердо стоял на ногах... и рухнул на осколки кувшинов и ваз.

И тотчас крики возмущения наполнили зал. Попрано достоинство князей! Возмездие!

Зураб спокойно смахнул кровь с меча:

- Фиран любезно пригласил меня на охоту - что ж, каждый выбирает дичь по своему вкусу.

Но он тут же оценил положение: нет, он не желает ссоры с князьями Картли, и, перешагнув через отсеченную голову, примирительно сказал:

- О чем жалеете, князья? Ведь царь Теймураз приближается к Тбилиси. Не нашей ли обязанностью было расчистить дорогу "богоравному" и уничтожить никому не нужного глупца? Или вы предпочитаете потерять в междоусобице лучших дружинников и сами, неизвестно из-за чего, поссориться со мной? Кто здесь против царя Теймураза?

- Никто! - выкрикнул Цицишвили. - Ваша царю Теймуразу!

И за ним - многие:

- Ваша! Ваша!

- Тогда разъезжайтесь по своим замкам и готовьтесь к встрече.

А Метехи? Неужели Шадиман сидит, скрестив руки?

- Не знаю, кого сейчас крестит бежавший в свою Марабду Шадиман, но Андукапар, преследуемый мною, кинулся со скалы в Куру и уж никогда больше не сложит руки для вознесения молитвы аллаху.

Видавшие виды князья с ужасом взирали на Зураба. Они угадывали происшедшее.

А царь Симон Второй лежал в залитом вином и кровью наряде, и, как и при жизни, никто на него не обращал внимания.

Зураб вновь торжествовал - и здесь он победил владетелей! - и уже властно выкрикнул:

- В дорогу, князья!

- Где Фиран? - сурово спросил старый Палавандишвили. - Мы у него в гостях.

- Я тоже хочу созерцать брата Андукапара, он очень нужен моему еще не затупленному мечу.

Зураб захохотал, но его никто не поддержал. Арагвинцы заслонили Джибо, и он, осклабившись, швырнул голову Симона в башлык и туго завязал обшитые золотым позументом концы.

- Князь Эристави, - холодно произнес Цицишвили. - Мы тебе не подчиненные. Фиран всегда был честным князем, и мы не позволим тебе совершить преступление. Ты выедешь отсюда первый!

- А если не выеду?!

- Будешь всю жизнь сожалеть!

- Если еще останешься жить! - добавил Качибадзе-старший. Он вдруг забеспокоился: - Князь Зураб, где мой сын?!

- Сын? Испугом откупился. Сейчас не о нем... Святая церковь ждет царя Теймураза, а вы, выходит, против?! - И, оглянувшись, Зураб гаркнул: - Все дружинники отсюда вон!

Невольно покоряясь грозному голосу, дружинники попятились к двери, и когда арагвинцы хотели остаться, Зураб повелел выйти и им всем, кроме Миха.

- Теперь поговорим! Знайте, князья, я один могу...

- Ничего ты не можешь, - презрительно бросил Палавандишвили. - Мы без оружия сильнее тебя, если даже опять призовешь головорезов.

- Значит, против царя Теймураза идете?

- Ты себя с "богоравным" не равняй. Мы все с великой радостью встретим нашего царя, но не позволим Зурабу Эристави с мечом гоняться за князьями! Мы - не царь Симон! И Картли - не этот дарбази.

Исподлобья смотрел на сурового Палавандишвили Зураб. Нет, не время восстанавливать против себя самых влиятельных владетелей. Но не уступить же первенство! И он злобно выкрикнул:

- Я с вами ссоры не ищу, но должен уничтожить явных врагов царя Теймураза. Озлобленный Фиран начнет мстить за брата.

- Кому? Царю? Разве по приказу царя ты устроил сражение в Метехи?

- Ты почти угадал, Цицишвили... Царь Теймураз пожелал...

Вдруг Зураб осекся: мысли пронеслись вихрем. "А что, если князья, узнав, что я обезглавил Симона с согласия Теймураза, испугаются за свои шкуры и, укрывшись в замках, не подчинятся царю, и тогда Теймуразу придется завоевывать Картли? А разве Саакадзе не примкнет к князьям?"

Зураб с шумом вложил меч в ножны.

- Не ожидал я, князья, вашей слепоты! Не вы ли мечтали избавиться от глупца Симона?

- Избавиться? В присутствии сиятельных владетелей ты осмелился предательски обезглавить царя! Судить его, свергать или казнить имеет право только все княжеское сословие. Бывало так, что царь другому выкалывал глаза или даже отсекал голову и с помощью князей захватывал престол. Но такого позора, как сейчас, мы не упомним. Несмываемым пятном ляжет этот позор на твое знамя!

- Согласен! Я для царя Теймураза еще не такое могу свершить! Э-э, арагвинцы, - выкрикнул Зураб, - седлайте коней! Миха, прикажи водрузить на пику башку Симона и везти позади моего коня. Эту ценность я брошу к ногам царя Теймураза! Надеюсь, и вы не опоздаете встретить "богоравного" Теймураза, всю жизнь борющегося с иранским "львом", оскверняющим нашу землю.

Мрачно стало в дарбази, превратившемся в судилище.

Князья перешептывались. Прикрепив с помощью оруженосца меч к поясу, Цицишвили сухо проговорил:

- Мы о "богоравном" не хуже тебя помним. А ты не хитри с нами. Сколько у тебя здесь дружинников?

- А тебе не все равно, князь?

- Да, нам, князьям Картли, не все равно. Мы защищаем замок Фирана Амилахвари, так тобою опозоренного. И знай, после твоего отъезда всех тайно здесь тобою оставленных мы уничтожим, как воров.

- Не хватит сил, дорогие! Я оставлю здесь семьсот арагвинцев! Удивлены? Неужели вы полагали, что владетель Арагвский не знает, с какой свитой навещать врага?

- К врагу совсем незачем ехать!

- О-о!.. Князь Палавандишвили, не тебя ли я видел у Георгия Саакадзе! И вы все, доблестные, разве не подымали чаши за скатертью Великого Моурави? За стенами Схвилос-цихе я оставил еще пятьсот всадников. Когда разъедемся, замок, по праву победителя, будет принадлежать мне!

- Да, князь Зураб, вовремя о главном нашем противнике вспомнил. Правда, не раз пировали князья у Георгия Саакадзе. И хотя он знал: наше перемирие с ним временное, - но никогда не поддавался соблазну покончить с нами ни у себя в замке, ни в Метехи. А вражда его открытая, честная! - с достоинством проговорил Микеладзе, обеими руками опираясь о меч. - Пусть мы против него, но уважать Великого Моурави всегда будем! За ним Сурами и Марткоби! Да, ты, Зураб, кажется, интересовался, куда скрылся Фиран? Когда я лежал под столом, напоенный тобою, я слышал разговор Фирана с Квели. Им вдруг показалась подозрительной твоя необычная веселость. Потом я уловил отдаленный топот коней. Могу с уверенностью сказать, - Микеладзе изысканно поклонился, Фиран скачет к Мухран-батони просить подкрепления против тебя. Кстати, там гостит Саакадзе. Думаю, "барс" не упустит случая повидаться со своим отважным шурином. А храбрый Квели Церетели поскакал к Липариту, который никогда не отказывает в помощи пострадавшим.